О Григории Распутине писателями, историками и исследователями написано так много, что кажется, о нем известно практически все. Однако у ученых есть сомнения даже относительно точной даты его рождения. Что же тогда говорить об остальных фактах биографии "сибирского старца"? Так когда же произошло роковое для России событие - рождение Григория Распутина? В различных научных работах и справочниках год его рождения "растянут" - от 1865-го до 1872 г. С числом те же проблемы: это и 1, и 10, и 23 января, и 29 июля.

С местом, где появился на свет "духовник" царской семьи, историки и биографы более или менее определились - это село Покровское Тюменской губернии. Согласно архивным документам, ранее засекреченным, установлено, что семейство Распутиных, довольно, кстати, многочисленное, являлись старожилами этого села. Как считает кандидат медицинских наук, директор Санкт-Петербургского центра простатологии Игорь Князькин, подготовивший очередную книгу о Григории Распутине, биография этого человека так запутана, что новые, зачастую парадоксальные факты обнаруживаются каждый день. Разнятся даже свидетельства о его антропометрических данных: росте, весе и цвете глаз.

Поскольку место рождения "старца" было практически недосягаемо для большинства современников, то о его жизни на родине сохранились отрывочные и неточные сведения, источником которых был, в основном, он сам. Со временем образ Распутина приобрел мистические и даже демонические черты. По одной версии, он был монахом, по другой - просто гениальным актером, который великолепно изображал свою избранность и непосредственную связь с Богом. По третьей версии, до тридцати лет Григорий вел разгульную жизнь, проявляя большую тягу к бродяжничеству и водке. "Я был пьяница, табакур, потом покаялся, и вот видите, что из этого вышло", - признавался Распутин позднее. Об этом же сохранилось и свидетельство его дочери: по ее словам, после 1900 г. в душе отца произошел некий перелом.

Есть мнение, что Распутин никогда не имел духовного сана, а по некоторым сведениям одно время даже примыкал к хлыстам (искаженное от "христы"), секта которых возникла еще в XVII в. Ее сторонники считали, что человек должен грешить, чтобы потом познать радость раскаяния и очищения от греха. Впрочем, сам Распутин никогда не признавался в своей принадлежности к хлыстам. Существует и версия, что Распутин был тем, кого бы сейчас назвали "экстрасенсом", т.е. имел врожденные способности к гипнотическому воздействию на людей, чем зачастую пользовался в корыстных целях.

Уже к 1902 г. Распутин стал известен как сибирский "пророк" и "святой старец". В 1904-1905 гг. он проник в дома высшей петербургской аристократии, а в 1907-м - и в царский дворец. Жизнь Распутина в Петербурге была неразрывно связана с лечением царевича Алексея от гемофилии. "Наследник будет жив, покуда жив я", - убеждал сибирский старец царскую семью. Позднее он слегка уточнил и расширил это высказывание: "Моя смерть будет вашей смертью".

Ничего удивительного, что лекарь царевича, обещавший спасать царевича, буде возникнет такая нужда (и спасавший - что характерно!), получил от царицы, матери несчастного мальчика, карт-бланш. "С первого появления своего во дворце Распутин приобрел необыкновенное влияние на царя и царицу. Он их обратил, ослепил, покорил: это было какое-то очарование. Не то чтоб он льстил им. Наоборот. С первого же дня он стал обращаться с ними сурово, со смелой и непринужденной фамильярностью, с тривиальным и красочным многословием, в котором царь и царица, пресытившись лестью и поклонением, слышали, наконец, казалось им, "голос русской земли"", - писал французский посол Морис Палеолог.

В.М. Руднев, исследовавший "распутинский феномен" в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, считал, что "личность Распутина в смысле душевного склада не была так проста, как об этом говорили и писали". Бывший современником и даже другом "старца" иеромонах Илиодор (С.М. Туруфанов) отмечал: "Григорий Распутин несомненно имеет пророческий дар или, по меньшей мере, чистейший ум. Он как ветхозаветный пророк, всегда предугадывает события, говорит о вещах с поразительной ясностью, редко кто может утаить в своем сердце что-нибудь от него".

Вопреки сложившемуся мнению, сам Николай II не приветствовал частые появления Распутина во дворце, тем более что вскоре в Петербурге стали ходить слухи о крайне непристойном поведении "старца". Существует версия, что Распутин нередко ссорился с царем из-за "неправды" и убеждал его, что "министры врут ему на каждом шагу и тем ему вредят". Григорий якобы даже предсказал разгром русской армии и флота в Русско-японской войне 1904-1905 гг. и дважды удерживал царя от вмешательства в Балканские войны. Однако летом 1914 г. он не смог активно вмешаться в ход событий, предшествующих Первой мировой войне: на него было совершено покушение, и он лечился от тяжелого ранения в живот. В телеграмме, посланной царю, Распутин писал: "Грозна туча над Россией: беда, горя много, просвету нет, слез-то море, и меры нет, а крови? Что скажу? Слов нет, а неописуемый ужас. Знаю, все хотят от тебя войны, и верные, не зная, что ради гибели. Тяжко Божье наказание, когда Он отымет путь... ты царь, отец народа... не попусти безумным торжествовать и погубить себя и народ... Все тонет в крови великой. Григорий".

Так болея о судьбе России, Распутин, тем не менее, не забывал и о своей выгоде и удовольствиях. По многочисленным воспоминаниям современников, он брал мзду за продвижение определенных проектов или за карьерный рост отдельных людей. А его кутежи и пьяные дебоши повергали в ужас население Петербурга. Считалось, что Распутин сильно подрывает авторитет Николая II и его семьи еще и потому, что его подозревали в слишком близких отношениях с императрицей.

Все это вместе взятое вызывало справедливое негодование правящего класса, и в императорском окружении против "самозванца" Распутина возник заговор. Его инициаторами были князь Феликс Юсупов, муж племянницы императора, Владимир Пуришкевич, депутат IV Государственной думы, известный своими ультраконсервативными взглядами, и великий князь Дмитрий Павлович, двоюродный брат императора. Кроме того, по одной из версий, в последующем убийстве "старца" принимали участие доктор Лазаверт и поручик Сухотин.

И вот, договорившись обо всем, 29 декабря 1916 г. они пригласили Григория Распутина во дворец Юсупова для встречи с племянницей императора, известной петербургской красавицей. По широко известной версии Юсупов и Пуришкевич угостили "серого кардинала" пирожными и мадерой, густо сдобренными цианистым калием, а на десерт, видимо, вместо фруктов, - еще и пулями. Правда, существует также версия, что спустя двадцать лет, в 1936 г., доктор Лазаверт признался, что вместо цианистого калия подсыпал Распутину аспирин. Испугался, видимо, последствий. Но, как бы там ни было, цианистый калий вступил в реакцию со сладким кремом, и это ослабило его действие. Так что дело не в живучести Распутина, а в простой химии.

После убийства тело Григория отвезли на Малую Невку и сбросили в воду. Говорят, Распутин был еще жив - это с пулями-то! - и долго не тонул и чуть ли не грозил убивцам из-подо льда. Через сутки тело было обнаружено и после судмедэкспертизы захоронено в Царском Селе. Позднее Временное правительство приказало эксгумировать тело и сжечь его, что и было сделано в котельной Политехнического института.

Сегодня вокруг личности и судьбы Распутина вновь разгорелись страсти. В частности, есть версия, что Юсупов и другие русские заговорщики были только исполнителями замысла, родившегося в кабинетах британской разведки. Автором этой сенсации является Ричард Каллен - в прошлом высокопоставленный сотрудник Скотленд- Ярда. Этой же версии придерживается историк спецслужб генерал-лейтенант Александр Зданович. Об этом же говорят недавно рассекреченные документы из архива ФСБ.

При чем же тут Англия? Как известно, Распутин настраивал Николая II на сепаратный мир с Германией, а это Англии было крайне невыгодно и она умело использовала в своих целях заговор Юсупова - Пуришкевича. Зданович считает, что кроме Юсупова, в Распутина стрелял еще один человек, заранее предупрежденный князем о надвигающихся событиях. Этот человек, британский офицер, наблюдал, вероятно, из какого-то укромного места за развитием событий и, видя, что раненый Распутин вскочил и побежал, выстрелил в него в свою очередь. Именно его выстрел оказался смертельным. Как предполагает Александр Зданович, это был товарищ Юсупова по колледжу британский офицер Освальд Райнер.

На сохранившихся в архивах британской разведки фотографиях мертвого Распутина на его лбу отчетливо видно отверстие от третьей пули. Специалисты считают, что, судя по точности выстрела, это дело рук профессионального стрелка. Роковой выстрел был произведен с близкого расстояния, а Пуришкевич стрелял издалека и сзади, Юсупов же - в спину. Кроме того, отверстия от пуль разного размера, и они, как определяют судебные медэксперты, сделаны из разных пистолетов.

Историки утверждают, что Распутин заранее предвидел свою гибель; за неделю до убийства он написал и отправил царю завещание: "Дух Григория Ефимовича Распутина... из села Покровского. Я пишу и оставляю это письмо в Петербурге. Я предчувствую, что еще до первого января (1917 г. - О.Б.) уйду из жизни. Я хочу русскому народу, папе, русской маме, детям и русской земле наказать, что им предпринять. Если меня убьют нанятые убийцы, русские крестьяне, мои братья, то тебе, русский царь, некого опасаться. Оставайся на троне и царствуй. И ты, русский царь, не беспокойся о своих детях. Они еще сотни лет будут править Россией. Если же меня убьют бояре и дворяне, и они прольют мою кровь, то их руки останутся замаранными моей кровью, и двадцать пять лет они не смогут отмыть свои руки. Они оставят Россию. Братья восстанут против братьев и будут убивать друг друга, и в течение двадцати пяти лет не будет в стране дворянства. Русской земли царь, когда ты услышишь звон колоколов, сообщающих тебе о смерти Григория, то знай: если убийство совершили твои родственники, то ни один из твоей семьи, т.е. детей и родных, не проживет дольше двух лет. Их убьет русский народ. Я ухожу и чувствую в себе Божеское указание сказать русскому царю, как он должен жить после моего исчезновения. Ты должен заботиться о твоем спасении и сказать твоим родным, что я им заплатил моей жизнью. Меня убьют. Я уже не в живых. Молись, молись. Будь сильным. Заботься о твоем избранном роде. Григорий".

По сути все так и случилось. Причем исполнились сразу два пророчества: и братья восстали против братьев (Распутина убили дворяне), и царя с семьей расстреляли через два года (Распутина убили дворяне, являвшиеся родственниками правящей династии). Интересны, правда, указанные сроки: "в течение двадцати пяти лет не будет в стране дворянства" - если Распутина убьют дворяне. Если учесть, что письмо было написано в 1916 г., то через 25 лет наступал 1941 г. Может быть, это и совпадение, но какое-то очень уж зловещее: чтобы дворяне снова появились в России на законных основаниях, фашизм должен был победить. Тут Распутин ошибся...

Жизнь Григория Распутина. Тайны и мифы о «бесноватом святом»

О Григории Распутине писателями, историками и исследователями написано так много, что кажется, о нем известно практически все. Однако у ученых есть сомнения даже относительно точной даты его рождения. Что же тогда говорить об остальных фактах биографии «сибирского старца»? Так когда же произошло роковое для России событие — рождение Григория Распутина? В различных научных работах и справочниках год его рождения «растянут» — от 1865-го до 1872 г. С числом те же проблемы: это и 1, и 10, и 23 января, и 29 июля. Жизнь Григория Распутина. Тайны и мифы о «бесноватом святом». С местом, где появился на свет «духовник» царской семьи, историки и биографы более или менее определились — это село Покровское Тюменской губернии. Согласно архивным документам, ранее засекреченным, установлено, что семейство Распутиных, довольно, кстати, многочисленное, являлись старожилами этого села. Как считает кандидат медицинских наук, директор Санкт-Петербургского центра простатологии Игорь Князькин, подготовивший очередную книгу о Григории Распутине, биография этого человека так запутана, что новые, зачастую парадоксальные факты обнаруживаются каждый день. Разнятся даже свидетельства о его антропометрических данных:…

О Григории Распутине писателями, историками и исследователями написано так много, что кажется, о нем известно практически все. Однако у ученых есть сомнения даже относительно точной даты его рождения. Что же тогда говорить об остальных фактах биографии «сибирского старца»? Так когда же произошло роковое для России событие — рождение Григория Распутина? В различных научных работах и справочниках год его рождения «растянут» — от 1865-го до 1872 г. С числом те же проблемы: это и 1, и 10, и 23 января, и 29 июля.

Жизнь Григория Распутина. Тайны и мифы о «бесноватом святом».

С местом, где появился на свет «духовник» царской семьи, историки и биографы более или менее определились — это село Покровское Тюменской губернии. Согласно архивным документам, ранее засекреченным, установлено, что семейство Распутиных, довольно, кстати, многочисленное, являлись старожилами этого села. Как считает кандидат медицинских наук, директор Санкт-Петербургского центра простатологии Игорь Князькин, подготовивший очередную книгу о Григории Распутине, биография этого человека так запутана, что новые, зачастую парадоксальные факты обнаруживаются каждый день. Разнятся даже свидетельства о его антропометрических данных: росте, весе и цвете глаз.

Распутин: экстрасенс или шарлатан?

Поскольку место рождения «старца» было практически недосягаемо для большинства современников, то о его жизни на родине сохранились отрывочные и неточные сведения, источником которых был, в основном, он сам. Со временем образ Распутина приобрел мистические и даже демонические черты. По одной версии, он был монахом, по другой — просто гениальным актером, который великолепно изображал свою избранность и непосредственную связь с Богом. По третьей версии, до тридцати лет Григорий вел разгульную жизнь, проявляя большую тягу к бродяжничеству и водке. «Я был пьяница, табакур, потом покаялся, и вот видите, что из этого вышло» , — признавался Распутин позднее. Об этом же сохранилось и свидетельство его дочери: по ее словам, после 1900 г. в душе отца произошел некий перелом.

Есть мнение, что Распутин никогда не имел духовного сана, а по некоторым сведениям одно время даже примыкал к хлыстам (искаженное от «христы»), секта которых возникла еще в XVII в. Ее сторонники считали, что человек должен грешить, чтобы потом познать радость раскаяния и очищения от греха. Впрочем, сам Распутин никогда не признавался в своей принадлежности к хлыстам. Существует и версия, что Распутин был тем, кого бы сейчас назвали «экстрасенсом», т.е. имел врожденные способности к гипнотическому воздействию на людей, чем зачастую пользовался в корыстных целях.

Уже к 1902 г. Распутин стал известен как сибирский «пророк» и «святой старец». В 1904-1905 гг. он проник в дома высшей петербургской аристократии, а в 1907-м — и в царский дворец. Жизнь Распутина в Петербурге была неразрывно связана с лечением царевича Алексея от гемофилии. «Наследник будет жив, покуда жив я» , — убеждал сибирский старец царскую семью. Позднее он слегка уточнил и расширил это высказывание: «Моя смерть будет вашей смертью» .

Ничего удивительного, что лекарь царевича, обещавший его спасать, если возникнет такая нужда (и спасавший — что характерно!), получил от царицы — матери несчастного мальчика, карт-бланш. «С первого появления своего во дворце Распутин приобрел необыкновенное влияние на царя и царицу. Он их обратил, ослепил, покорил: это было какое-то очарование. Не то чтоб он льстил им. Наоборот. С первого же дня он стал обращаться с ними сурово, со смелой и непринужденной фамильярностью, с тривиальным и красочным многословием, в котором царь и царица, пресытившись лестью и поклонением, слышали, наконец, казалось им, «голос русской земли»», — писал французский посол Морис Палеолог.

В.М. Руднев, исследовавший «распутинский феномен» в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, считал, что «личность Распутина в смысле душевного склада не была так проста, как об этом говорили и писали» . Бывший современником и даже другом «старца» иеромонах Илиодор (С.М. Туруфанов) отмечал: «Григорий Распутин несомненно имеет пророческий дар или, по меньшей мере, чистейший ум. Он как ветхозаветный пророк, всегда предугадывает события, говорит о вещах с поразительной ясностью, редко кто может утаить в своем сердце что-нибудь от него».

Вопреки сложившемуся мнению, сам Николай II не приветствовал частые появления Распутина во дворце, тем более что вскоре в Петербурге стали ходить слухи о крайне непристойном поведении «старца». Существует версия, что Распутин нередко ссорился с царем из-за «неправды» и убеждал его, что министры врут ему на каждом шагу и тем ему вредят. Григорий якобы даже предсказал разгром русской армии и флота в Русско-японской войне 1904-1905 гг. и дважды удерживал царя от вмешательства в Балканские войны. Однако летом 1914 г. он не смог активно вмешаться в ход событий, предшествующих Первой мировой войне: на него было совершено покушение, и он лечился от тяжелого ранения в живот. В телеграмме, посланной царю, Распутин писал: «Грозна туча над Россией: беда, горя много, просвету нет, слез-то море, и меры нет, а крови? Что скажу? Слов нет, а неописуемый ужас. Знаю, все хотят от тебя войны, и верные, не зная, что ради гибели. Тяжко Божье наказание, когда Он отымет путь… ты царь, отец народа… не попусти безумным торжествовать и погубить себя и народ… Все тонет в крови великой. Григорий».

Так болея о судьбе России, Распутин, тем не менее, не забывал и о своей выгоде и удовольствиях. По многочисленным воспоминаниям современников, он брал мзду за продвижение определенных проектов или за карьерный рост отдельных людей. А его кутежи и пьяные дебоши повергали в ужас население Петербурга. Считалось, что Распутин сильно подрывает авторитет Николая II и его семьи еще и потому, что его подозревали в слишком близких отношениях с императрицей.

Все это вместе взятое вызывало справедливое негодование правящего класса, и в императорском окружении против «самозванца» Распутина возник заговор. Его инициаторами были князь Феликс Юсупов, муж племянницы императора, Владимир Пуришкевич, депутат IV Государственной думы, известный своими ультраконсервативными взглядами, и великий князь Дмитрий Павлович, двоюродный брат императора. Кроме того, по одной из версий, в последующем убийстве «старца» принимали участие доктор Лазаверт и поручик Сухотин.

И вот, договорившись обо всем, 29 декабря 1916 г. они пригласили Григория Распутина во дворец Юсупова для встречи с племянницей императора, известной петербургской красавицей. По широко известной версии Юсупов и Пуришкевич угостили «серого кардинала» пирожными и мадерой, густо сдобренными цианистым калием, а на десерт, видимо, вместо фруктов, — еще и пулями. Правда, существует также версия, что спустя двадцать лет, в 1936 г., доктор Лазаверт признался, что вместо цианистого калия подсыпал Распутину аспирин. Испугался, видимо, последствий. Но, как бы там ни было, цианистый калий вступил в реакцию со сладким кремом, и это ослабило его действие. Так что дело не в живучести Распутина, а в простой химии.

После убийства тело Григория отвезли на Малую Невку и сбросили в воду. Говорят, Распутин был еще жив — это с пулями-то! — и долго не тонул и чуть ли не грозил убивцам из-подо льда. Через сутки тело было обнаружено и после судмедэкспертизы захоронено в Царском Селе. Позднее Временное правительство приказало эксгумировать тело и сжечь его, что и было сделано в котельной Политехнического института.

Сегодня вокруг личности и судьбы Распутина вновь разгорелись страсти. В частности, есть версия, что Юсупов и другие русские заговорщики были только исполнителями замысла, родившегося в кабинетах британской разведки. Автором этой сенсации является Ричард Каллен — в прошлом высокопоставленный сотрудник Скотленд- Ярда. Этой же версии придерживается историк спецслужб генерал-лейтенант Александр Зданович. Об этом же говорят недавно рассекреченные документы из архива ФСБ.

При чем же тут Англия? Как известно, Распутин настраивал Николая II на сепаратный мир с Германией, а это Англии было крайне невыгодно и она умело использовала в своих целях заговор Юсупова — Пуришкевича. Зданович считает, что кроме Юсупова, в Распутина стрелял еще один человек, заранее предупрежденный князем о надвигающихся событиях. Этот человек, британский офицер, наблюдал, вероятно, из какого-то укромного места за развитием событий и, видя, что раненый Распутин вскочил и побежал, выстрелил в него в свою очередь. Именно его выстрел оказался смертельным. Как предполагает Александр Зданович, это был товарищ Юсупова по колледжу британский офицер Освальд Райнер.

На сохранившихся в архивах британской разведки фотографиях мертвого Распутина, на его лбу отчетливо видно отверстие от третьей пули. Специалисты считают, что, судя по точности выстрела, это дело рук профессионального стрелка. Роковой выстрел был произведен с близкого расстояния, а Пуришкевич стрелял издалека и сзади, Юсупов же — в спину. Кроме того, отверстия от пуль разного размера, и они, как определяют судебные медэксперты, сделаны из разных пистолетов.

Историки утверждают, что Распутин заранее предвидел свою гибель; за неделю до убийства он написал и отправил царю завещание:

«Дух Григория Ефимовича Распутина… из села Покровского. Я пишу и оставляю это письмо в Петербурге. Я предчувствую, что еще до первого января (1917 г. — О.Б.) уйду из жизни. Я хочу русскому народу, папе, русской маме, детям и русской земле наказать, что им предпринять. Если меня убьют нанятые убийцы, русские крестьяне, мои братья, то тебе, русский царь, некого опасаться. Оставайся на троне и царствуй. И ты, русский царь, не беспокойся о своих детях. Они еще сотни лет будут править Россией. Если же меня убьют бояре и дворяне, и они прольют мою кровь, то их руки останутся замаранными моей кровью, и двадцать пять лет они не смогут отмыть свои руки. Они оставят Россию. Братья восстанут против братьев и будут убивать друг друга, и в течение двадцати пяти лет не будет в стране дворянства. Русской земли царь, когда ты услышишь звон колоколов, сообщающих тебе о смерти Григория, то знай: если убийство совершили твои родственники, то ни один из твоей семьи, т.е. детей и родных, не проживет дольше двух лет. Их убьет русский народ. Я ухожу и чувствую в себе Божеское указание сказать русскому царю, как он должен жить после моего исчезновения. Ты должен заботиться о твоем спасении и сказать твоим родным, что я им заплатил моей жизнью. Меня убьют. Я уже не в живых. Молись, молись. Будь сильным. Заботься о твоем избранном роде. Григорий».

По сути все так и случилось. Причем исполнились сразу два пророчества: и братья восстали против братьев (Распутина убили дворяне), и царя с семьей расстреляли через два года (Распутина убили дворяне, являвшиеся родственниками правящей династии). Интересны, правда, указанные сроки: «в течение двадцати пяти лет не будет в стране дворянства» — если Распутина убьют дворяне. Если учесть, что письмо было написано в 1916 г., то через 25 лет наступал 1941 г. Может быть, это и совпадение, но какое-то очень уж зловещее: чтобы дворяне снова появились в России на законных основаниях, фашизм должен был победить. Тут Распутин ошибся…

Раздавишь - вонять будет. И порешил: моя дорога к почести - через бабу”.

В Госархиве с 20-х годов хранится документ, обозначенный как дневник Распутина. Как он туда попал и в каком точно году, неизвестно. Спустя 80 лет хранения дневник Распутина выходит отдельной книгой.

У историков есть сомнения в подлинности дневника Распутина; но это едва ли не лучший способ узнать интереснейшие подробности о жизни и характере “святого черта”, “старца”, который называл Николая II Папой, императрицу Александру - Мамой, влиял на важнейшие государственные дела и вертел, как хотел, историей России. “МК” публикует отрывки из записей Григория Распутина.

История - дама с капризами: много лжет. Дневник Распутина перекликается с “Дневником Анны Вырубовой, фрейлины императрицы”. Рассказывает один из публикаторов дневника Распутина - кандидат исторических наук Даниил Коцюбинский:

Дневник Вырубовой был опубликован в 1927-1928 гг. и разоблачен экспертами как подделка. Для человека, который знаком с историей той эпохи, очевидно, что дневник Вырубовой резко контрастирует с ее слогом и личностью. А дневник Распутина прекрасно коррелируется с нашим представлением о Григории: звучание, речевые особенности, восприятие себя “старцем”. Он любил диктовать - на него работали несколько секретарей и редакторов, включая императрицу. Это были духовные наставления с автобиографическими компонентами. Распутин, относившийся к своей личности в высшей степени серьезно, понимал себя как посланец неба и стремился зафиксировать свое бытие. Не упускал Распутин случая прихвастнуть и своим влиянием на “большие дела”: “Меня царским лампадником зовут. Лампадник маленькая шишка, а какие большие дела делает!” На одной из страниц стоит подлинная подпись Распутина, но это тоже могло быть сфальсифицировано. Даже если этот документ прошел через руки сочинителей, в нем много реальных фактов. В нем запечатлелся наиболее живой образ Распутина, Николая II и Александры Федоровны. Итак, читаем записки...

Как стал исцелять

(…) Роду я - малого, бедности - большой. Одним словом, жук навозный… На разбойное дело не гожусь. Не пойду на злое: у меня завсегда к человеку - жалость большая… Да и что - человек? Клоп. Раздавишь - вонять будет. И порешил: моя дорога к почести через бабу. Как решил, так и действовать по плану стал.

Русский мужичок, хоча и в бедности и в убожестве, а все ж - побубнить любит. Мужик умишко свое завсегда щекочет. Мы - духом бунтари. Яму мало сходить в церковь - лбом пол морочить. Яму особого Бога дай и то он, Бог-то, туманный и заковыристый... Тело - оно ему милее. А через кого мужик Бога ищет? Всего больше через бабу. Потому в бабе - дух живее. Шуму она боле делает. А без шуму - ни Бога, ни почести не сделать! А уже пошуметь бабы всегда могут. Только свистни, она враз откликнется. За собой - деревню поведет. И вера в ней мягкая… Ветром носится… Как я до этой мысли дошел - так и стал действовать через женщин. Вот.

Куда идти мне?
После того, как я неведомой силой был поднят на небо, я стал помышлять о том, что меня избрал Господь не для игрищ бесовских; а для какого-то неведомого дела. И стал мыслить о том, кому свою силу отдать? Во что и для чего?

Шел это я утром рано улицей. Вижу, у дверей церковной паперти сидит женщина с младенцем на руках и горько плачет. Я к ней: “Об чем плачешь?” - “Горе, - грит, - у меня - муж помирает...” - “Веди, - говорю, - к болящему, помогу, чем смогу”.

Привела. (…) Я ему ноги растер, спину растер. Дал ему крест, сказал: “Приложись к кресту и вставай, и - иди с Богом. Тебе работать надо, детей кормить”. Встал и пошел...

С этого дня стал мне народ в ноги кланяться. Христовым сыном величать. И пошла обо мне слава большая. Всюду только и разговору, что про мои чудодеяния. Особенно обо мне много говорили женщины. Их всего сильнее нужда бьет - и потому они всего скорее верят в божественное. И имя Григория разнеслось повсюду: куда дует ветер, куда залетает птица , куда несется волна - туда неслась сказка про нового пророка Григория. (…)

Откуль у человека божественная сила берется? И не глядел я на женщин и не думал о них, ибо был сыт лаской. И никогда я об этом не думаю.

Пришло - закружило… Прошло - стошнило… Придет, закружит и отпустит, и нет в этом для меня ни греха, ни радости. Ибо сие не от меня исходит и не волен я против этого бороться. Вот.

И подходит это ко мне отец Афанасий. Лицо, как сапог вычищенный, лоснится, из глаз слеза каплет. (…) “Вот, - говорит, - слушай. Из головы это у меня не отходит, как ты сказал: “Я - сам от себя!” Вижу сила большая в тебе”. Я молчу.

“Ну… сила, говорю, большая. А большому кораблю - большое плавание”. Я молчу, а чувствую, как в жилах у меня кровь переливается. “Что это, - думаю, - дьявол-искуситель, или сама судьба ко мне пришла?” Гляжу на него и - шепчу: “Да... сила большая. Решился так, что мне в столицу надо”. - “Куда?” - “Туда, где большие бояре царские, где царь-батюшка и царица-матушка”, - а… у меня в ушах звон. “Повезу тебя в Петербург, - говорит, - повезу - будешь в золоте ходить. Помни тогда своего благодетеля”. (…)

Так он и свез меня.
И было это под Зимняго Николу. Помню это, никогда мне этого дня не забыть… Потому с этого дня моя судьба повернулась, как поворачивается подсолнух к солнышку. Повели это меня к отцу Феофану. Подошел я к нему под благословение. Впилися в глаза мы: я - в него, он - в меня… И так-то у меня на душе легко стало. Будто не я к нему за ключами, а он ко мне. “Гляди, - думаю, - меня не переглядишь… Моим будешь! Будешь, будешь!” И стал он моим.

Не то благоденствую, не то уживаюсь… не то скучаю… (…) Понял я, что моей мужицкой свободе - конец пришел. Что будут они все со мной в мужичка играть, а что мне их, господ, их хитрости постигнуть надо, а не то мне скоро - крышка, капут. Тут-то и разбилась моя дорога в два конца.

Мама
Мама - это ярый воск. Свеча перед лицом всего мира. Она - святая. Ибо только святые могут вынести такую муку, как она несет. Несет она муку великую потому, что глаз ее видит дале, чем разумеет. Никакой в ней фальши, никакой лжи, никакого обману. Гордость - большая. Такая гордая, такая могучая. Ежели в кого поверит, так уж навсегда обманешь ее.

Отойдет от нее человек, а она все свое твердит. “Коли я в него верила, значит, человек стоящий”. Вот.

Такая она особенная. Одну только такую и видел в своей жизни. И много людей видал, а понятия об ей не имеют. Думают, либо сумасшедшая, либо же двусмыслие в ней какое. А в ней особенная душа. И ей, в ее святой гордости, никуда, окромя мученичества, пути нет.

Папа
Папа… что ж, в нем ни страшного, ни злобного, ни доброты, ни ума… всего понемногу. Сними с него корону, пусти в кучу - в десятке не отличишь. Ни худости, ни добротности - всего в меру.

А мера куцая - для царя маловата. Он от нее царскую гордость набирает, а толку мало. Петухом кружится. И тот мучается. Только у него все иное… Все полегче… одначе чувствует: не по Сеньке шапка.

15.03. - Год 15.
“Дорогая моя Мама! Подумай над всем, что я тебе пишу! Твоя вся жизнь - в твоем Солнышке. Потому без него какая тебе радость? Зачем строить гнездо, если знаешь, что его ветром снесет? Так. Для сохранения всего - не только гнезда, но всего леса, надо по убрать тех, кто этот лес с трех концов поджег. А кто сии поджигатели: с одного конца Гучков с своей партией - он, ты уже мне поверь - он над разбойниками - разбойник. Он не токмо гнездо подожгет, птенчиков переловит и в огонь бросит. Второй враг - это братья и родичи Папы. Они только ждут, чтобы кинуть спичку. И третий самый страшный враг - война. Потому, ежели все по-хорошему будет, все на своем месте, то никакой чужой, охотник в тот лес не заберется, а так двери открыты! Открыты двери! Вот. Теперь, как же уберечь гнездо? А вот как? Говорит Папа: “Не хочу позорного мира, будем воевать до победы!” Он, как бык, в одну сторону: “Воевать до победы”, а Вильгельм с другой.

Взять бы их, да спустить. Хоть глотку друг дружке перегрызите: не жаль! А то вишь! Воевать до победы!

А победу пущай достают солдаты. А кресты и награды - енералам. Ловко! Добро, солдат еще не очухался. А очухается, - тогда што? А посему… Шепни ты ему, што ждать “победы” - значит терять все. Сгорит и лба не перекрестит, а посему вот мой сказ: свидеться с… У яго все как на ладошке, а потом, ежели што - для форм - поторгуйся.

А еще к тебе просьба: сию бумагу насчет осушки болот пущай Папа подпишет. И сделать сие не забором, штобы Дума не пронюхала. А Думу - закрыть. Закрыть Думу! А то Гучков нас всех прикроет. Из под яго крышки не выскочишь! Вот.

А сию мою молитву Солнышку под головку! А за сим - молюсь об тебе!”

Сие написал ей, и бумаги, которые этот бес передал, направил. (…)

А боюсь другого… Што они костер раздуют, а потушить не смогут. Што тогда?

Чем я взял Маму
О чем бы не писал, все к одному: вернуться надо. Как удержать власть над Мамой? Потому ей замест Папы хоча! Бывает, найдет на яво такое. Хошу, мол, штоб по-мояму было. Тогда он, как бык сорвавшись, делов понаделает? А все же нам дела делать - значит, с Мамой в ладу быть.

“Вот ты, Бадма лекарственник, всяку хворь лечить умеешь. А можешь ты сделать таку хворь, штоб тобой человек болен?” Он не понял. Ну, пришлось ему растолковать. “Надо мне, - говорю, - штоб Мама все обо мне печаль носила. Штоб в кажном шаге обо мне мыслю имела. И окромя меня штоб никто ей не мог настоящего дать покоя и веселья”.

Задумался Бадма… и грит потом: “Сие большим шарлатанством почитается, одначе есть такое. (…) Ну вот, - грит, - дам я тебе несколько платков шелковых... ну, пузырек тоже. (…) А секрет с сим платочком такой, што повяжешь им голову, будто туман какой, тошно пьянеешь. Ну, так-то приятно и легко… и будто слабость кака и ко сну погонит… И уже ни за што от яго не отвыкнешь”.

А как я ей сказал, што повязываясь, то так мое имя поминать должна и обо мне думать, то уже, конешно, она верила, што сия сила от меня, Григория, исходит… Вот.

Боле 5 лет сими платками я Ее и Ево (Николая II и Александру Федоровну. - прим. сост.) тешил.

Твоя судьба с моей перепуталась…
Ён приезжает. С виду веселый, а Сам как заяц загнанный: все с перепугу оглядывается, дрожит, будто отдышаться не может. Подошел я это к яму и говорю: “Очень мне даже тяжело глядеть, как ты мучаешься… и хотелось об тебе помолиться”. (…) А Ён в растерянности и грит: “Григорий, мне сказывали, будто… ты… меня… убьешь”! А Сам глазами так и колет.

От Яго таких слов и я задрожал… И говорю: “Папа мой! Я раб Твой... против тебя, што пушинка легкая: подул - и нет ее, унесет ветром и затеряется... и больно мне и обидно такие слова слышать. И язык мой того не скажет, об чем ты подумал.

Ну а теперь вот слушай: Твоя судьба с моей перепуталась. Еще до рождения, понимаешь, до рождения тоненьким росточком твой царский корень об мой мужицкий обвился, а для сиё нужно было, штобы помочь тебе до солнышка дотянуться, а Твое солнце - Твоя царская мощь и слава! Вот. Я тебе в помощь. Вот послушай, завертять тебя твои враги, скрутят, а я топориком, топориком все сучья обрублю. Может, сам упаду, а Твою царскую голову из прутьев освобожу”. Вот.

Говорю это я, а сам дрожу… И Господи ли Боже мой! Лбом… царским лбом Земли коснулся и сквозь слезы сказал: “Отец Григорий! Ты мой спаситель. Ты святой, ибо тебе открыты пути Господни…

OCR Ю. Н.Ш. *****@***ru. Февраль 2002 г.

Н. Н. ЕВРЕИНОВ

ТАЙНА РАСПУТИНА

ИЗДАТЕЛЬСТВО „БЫЛОЕ"

ЛЕНИНГРАД

I .

СВЯТОЙ.

Правда ли, что Григорий Ефимович - святой человек?

С таким вопросом обратился однажды к Николаю II его собственный сын незадолго до убийства Распутина, назвав последнего по имени и отчеству, в то время, как в интимном царственном кругу его обычно звали «отцом Григорием», «другом», «старцем», или просто «Он» - местоимением , уснащающим переписку Романовых в различных падежах, но с неизменно прописной буквой. Вопрос был задан, за «высочайшим» столом, к которому приглашался обыкновенно и протоиерей о. А. Васильев, бывший настоятель царскосельского Феодоровского собора, - священник, к которому был очень привязан наследник, как к своему воспитателю и учителю «закона божьего».

Николай II, вместо ответа наследнику, попросил тут же дать соответствующее ему разъяснение о. А. Васильева, чье отношение к Распутину, после целого ряда газетных разоблачений личности знаменитого «старца», скандальных слухов о нем, думских запросов о его влиянии на политику и пр. - считалось при дворе крайне подозрительным. Рассказывая об этом случае (б. директору департамента полиции), о. А. Васильев вспоминал, «как пытливо на него смотрела императрица, не спуская с него своего взгляда во время его ответа» 1.

Хорошо понимая щекотливое положение, в которое его поставили как вопрос наследника, так и предложение его «августейшего родителя», о. А. Васильев не дал в свою очередь прямого ответа, а объяснил Алексею, «какие требования предъявляет завет спасителя и священное писание к каждому, кто искренно желает угодить богу».

Государь, после этого, встал из-за стола, и разговор на этом оборвался 2.

Почему же, спрашивается, царь «встал из-за стола» и тем демонстративно оборвал разговор?

По той простой причине, что Распутин был давно уже в глазах его святым и, следовательно, рассуждение о его святости, далекое от ее апологии, было не чем иным, как лишь суетным мудрствованием, неуместным и даже оскорбительным в отношении высочайше-чтимого «друга» и спасителя царской семьи.

Вот, посмотрите, - говорил однажды Николай II одному из своих адъютантов Д. - Когда у меня забота, сомнение, неприятность, мне достаточно пять минут поговорить с Григорием, чтобы тотчас почувствовать себя укрепленным и успокоенным. Он всегда умеет сказать мне то, что мне нужно услышать. И действие его слов длится целые недели... 3.

В пять минут смочь «укрепить» и «успокоить» своим простецким «мужицким» разговором самого «самодержца всея России», когда у него «сомнение» и «неприятности», когда «зарвавшийся неприятель» вторгся в пределы «святой Руси», кругом угроза «крамолы», а на руках больной, кровоточивый наследник колеблющегося престола, - для этого поистине надо быть или «святым», «чудотворцем», или чем-то вроде этого.

Кем был на самом деле этот «последний мужик» из бедного села Тобольской губернии, сумевший стать «первым» в Царском Селе Петербургской губернии, мы постараемся выяснить дальше с тою обстоятельностью, какую дает нам изучение исторических документов; - пока же остановимся пристально на этом решающе-важном как для карьеры Распутина, так и для последних лет царствования четы Романовых факте: - Николай II считал Григория Ефимовича Распутина-Новых за праведника , за «человека божьего », равного святому , быть может даже за равного... Христу .

Тщетно, в продолжение почти целого десятилетия, старались многие, и многие из приближенных царя разуверить его в «святости» этого, далеко еще не старого «старца», сплетавшего с каждым годом все теснее и теснее свою судьбу с судьбой дома Романовых. Результаты всех этих разуверений в разоблачений не приводили ни к чему иному, как к немилости и форменной порой опале непрошеных осведомителей.

Первым, кажется, из пользовавшихся доверием царя разоблачителей Распутина потерпел неудачу.

С докладной запиской в руках, составленной командиром корпуса жандармов П. Г. Курловым, на основании данных департамента полиции, о кутежах «святого старца», кончавшихся обыкновенно крупными скандалами, о любовных похождениях сего «праведника» и об авантюризме дурного тона этого «человека божьего», - «поверг к стопам» Николая II свое почтительное предостережение от близости к обласканному им крестьянину. Прав был Курлов, когда советовал Столыпину «не делать этого, так как такой доклад, содержащий только данные о частной жизни Распутина, произвел бы на царя впечатление, будто хотят очернить в его глазах человека, к которому он благоволит. Столыпин меня не послушал,- сетует Курлов в своих воспоминаниях, - но когда вечером вернулся из Царского Села, то призвал меня к себе и сказал, что я был совершенно прав: выслушав доклад о Распутине, царь не сказал ни одного слова, а велел перейти к докладу о текущих делах» 4.

Не подействовали на царя и газетные разоблачения «подвигов» знаменитого старца, начавшиеся в 1910 г., когда стали писать о нем, по выражению б. иеромонаха Илиодора, «весьма срамные вещи».

Выступление с думской трибуны, когда сей лидер октябристов, в достаточно прозрачных выражениях, посмел осудить «высшие сферы» за сношения их с Распутиным, привело лишь к тому, что, по указанию свыше, были приняты меры к охране личности «святого», а смелый грешник был поставлен под негласный надзор 5.

Ректор Духовной академии о. Феофан, раскусивший, наконец, Распутина должным образом и принесший пред «высочайшими особами» как бы «покаянную» в рекомендации им некогда сомнительного «праведника», навлек тем на себя жестокую опалу и, несмотря на все свои заслуги, несмотря на то, что служил раньше духовником самой императрицы, был вскоре после этого перемещен, вернее сослан (по постановлению Синода!) в Таврическую губернию. («Царица выгнала от себя, когда он начал говорить про Гришу неподобное», - сообщает Илиодор в памятной записке, послужившей конспектом для книжки «Святой чорт»).

Не преуспел в избавлении Романовых от ига этого «святого» и, в бытность свою председателем совета министров.

По словам б. французского посла Палеолога - друга Коковцова - последний 1-го марта 1912 г. умолял царя разрешить ему отослать Григория обратно в его родную деревню. - «Этот человек овладел доверием вашего величества. Это шарлатан и негодяй наихудшей породы. Общественное мнение против него. Газеты...». Царь прервал своего министра презрительной улыбкой: «Вы обращаете внимание на газеты?» «Да, государь, когда они нападают на моего государя и от этого страдает престиж его власти. А в данном случае наиболее лойяльные газеты оказываются наиболее суровыми в своей критике». С скучающим видом царь опять прервал его: «эти критики бессмысленные. Я знаю Распутина». Коковцов не знал, стоило ли продолжать. Однако он закончил: «государь, ради династии, ради вашего наследника, умоляю вас, дайте мне принять необходимые меры, чтобы Распутин вернулся в свою деревню и никогда больше не возвращался». Царь ответил холодно: «Я ему сам скажу, чтоб он уехал и не приезжал больше». - «Должен ли я считать это решением вашего величества?» - «Это мое решение». Затем, посмотрев на часы, которые показывали половину первого пополудни, царь протянул Коковцову руку: «До свидания, Владимир Николаевич, я вас больше не задерживаю» 6.

В 1911 г. сам вернейше-подданный иеромонах Илиодор, бывший смиренным поклонником «святого простеца», решил, наконец, «с царями сцепиться» и «их дернуть за то, что они с такою сволочью, как Григорий Распутин, возятся». - «Посмотрю, - говорил он епископу Гермогену в Царицыне, - откажутся они от этого подлеца или нет. А то это что же: мы за них здесь умираем, изводимся, а они там бог знает что разделывают с распутником...» 7.

План Илиодора и Гермогена - раз навсегда скомпрометировать Распутина в глазах царей, уличив его перед свидетелями 8 в блуде, мерзостях и злоупотреблении «священным сосудом» самодержавия, - был выполнен блестяще, как в кабинете Гермогена, куда Распутина заманили хитростью и избили, в довершение внушения , крестом по голове, так и в соборе, где его заставили поклясться перед мощами не переступать порога царских дворцов. Но результаты такого «шельмования» оказались самыми плачевными для его инициаторов: Николай II, поверив Распутину, что на жизнь его было совершено завистливыми пастырями покушение, - заточил Илиодора во Флорищеву пустынь, а самого Гермогена - в Жировицкпй монастырь.

В 1914 году всплыли перед читающей публикой новые разоблачения «старца», в связи уж с настоящим, а не вымышленным покушением на его жизнь. Обвинялась портниха из Царицына Хиония (Феония) Кузьминишна Гусева (28-ми лет), сифилитичка, с провалившимся носом, мстившая Распутину отчасти за поруганную честь некоей монахини Ксении, отчасти за свергнутого им Илиодора, отчасти же за отвергнутые ласки самой Хионии («не пускать эту рожу», - приказал разборчивый «старец»). Гусева пробралась на родину Распутина и ранила его в живот кинжалом, метившим, по-видимому, в половые органы (оказался задетым мочевой пузырь).

«Так как вообще с мнением Гусевой о разделке с Гришкой я был согласен, - пишет Илиодор в своих записках («Святой чорт»), - то не препятствовал, когда в октябре месяце 1913 года среди моих гостей образовалась компания из обиженных Распутиным девушек и женщин для оскопления «блаженного старца». Компания эта уже была готова к «делу», уже были пошиты великосветские платья, как явился предатель Синицын... Он донес об этом Распутину... И дело провалилось... Хиония же Гусева тогда же решила дело поставить на очередь и хотя одной, - а довести его до конца» 9.

Когда, в связи с этим покушением на Распутина, «Биржевые Ведомости» отважились дать место столь скандальным данным о подвигах придворного «святого», что ни у кого уж не осталось сомнения в овечьей маске этого «волка», - Николай II (осведомляемый в то время самим министром юстиции о ходе следствия) остался в результате все-таки непоколебленным в своей любви и преданности к пострадавшему «старцу». Газетам же с тех пор было строжайшим образом предписано не сметь касаться более личности, переменившего к тому времени свою предательскую кличку на фамилию Новых 10.

Стараться разуверить Николая II в святости Распутина стало вскоре, в глазах некоторых, какой-то смехотворно-невыполнимой задачей. - Когда б. председатель Государственной Думы, например, решился, в связи с попавшими в его руки (от Илиодора) письмами царицы и ее дочерей к Распутину, посоветовать Николаю II выслать «человека божьего» из Петербурга, - и его клика, нейтрально относившиеся к «отцу Григорию», сочли такой поступок просто дурацким со стороны председателя Государственной Думы. - «Нужно быть таким самоуверенным и таким ограниченным человеком, как Родзянко, чтобы удивляться и быть недовольным, когда его совет не имел никакого успеха», - смеется П. Г. Курлов в своих воспоминаниях 11.

Чего же больше! Сама родная мать Николая II, сама родная сестра Александры Федоровны, и те, как ни старались, не смогли развенчать «старца» в глазах своего упрямого родственника. И Марии Федоровне, и Елизавете Федоровне последний отвечал всегда самоуверенно и неизменно одно и тоже: «Это все клевета. Впрочем, на святых всегда клевещут» 12.

Раз «на святых всегда клевещут», а Распутин «святой», - тут разумеется, все, без исключения, должны были потерпеть полное фиаско в просветлении Николая II. С таким силлогизмом ничего не поделаешь! - Тут встанет в тупик и мудрейший знаток логики на свете!

Но так как законы логики были не писаны для большинства военных старого закала и так как некоторым из них казалось, что стену удается в некоторых случаях прошибить своим лбом, то великий князь Николай Николаевич, - эта «кавалерийская косточка», как его называли товарищи по оружию, - предпринял в начале войны вновь шаги к разубеждению Николая II в святости «отца Григория», путем личного, родственного воздействия на монарха.

Николай Николаевич, впрочем, считал, что ему особенно легко достичь желанного по той простой причине, что он был, как и царь, мистиком-спиритом и вместе с тем лицом, представившим ему в 1906 году, вместе с женой своею Анастасией (тогда еще невестой), их бывшего фаворита о. Григория. Так как близкое знакомство с ним скоро раскрыло глаза Николаю Николаевичу на истинную сущность рекомендованного им царю «подвижника», то великий князь, сознав свою ошибку, стал тревожиться, как бы она не стала роковой для династии. Время настало грозное: - война с превосходившим своей военною культурою неприятелем; положение главнокомандующего всеми боевыми силами внушало чувство широкой ответственности перед народом: народ знал, что при дворе творится некое «непотребство» под влиянием Гришки Распутина!.. - И великий князь, как главнокомандующий на фронте, решил обезопасить тыл удалением от царя виновника такого «непотребства».

Сказано - сделано! - и вот, в конце 1914 года, Николай Николаевич, через посредство своего управляющего хозяйственной частью дворца полковника Балинского, обращается к директору департамента полиции с просьбой дать сведения о порочных наклонностях Распутина, «так как, по словам полковника Балинского, великий князь решил определенно поговорить с государем об удалении Распутина из Петрограда» 13.

Получив просимые сведения, почерпнутые из имевшейся у него лично на руках филерской сводки о скандальном поведении Распутина, в. кн. Николай Николаевич отправился немедля к своему «высокому тезке» и «умолял, заклинал царя, - как пишет Палеолог, - прогнать гнусного мужика» 14, несколько раз возобновляя попытку. Ничего не вышло.

«На святых всегда клевещут».

« Распутин - святой».

«На Распутина клевещут».

Перед этим силлогизмом главнокомандующий русскими армиями оказался еще немощнее, чем перед вражескими немецкими полчищами.

Этот пример, однако, оказался слишком заразительным для остальных членов семьи Романовых. - «Вы знаете, В. М., - разоткровенничался как-то старый вел. кн. Николай Михайлович пред, - что почти вся наша семья Романовых подала государю записку о Распутине, прося взять бразды правления над Россией в свои руки и прекратить вмешательство в государственные дела императрицы Александры Федоровны, во всем инспирируемой этим хлыстом; из записки, как и следовало ожидать, конечно, ничего не вышло. Я ее даже не подписал... Я сделал иначе: получив серьезное поручение от государя и выполнив его, я написал доклад... Хотите... я вам прочту этот доклад». - выразил желание его прослушать, и Николай Михайлович, прочел ему «небольшую, но очень сильно и резко написанную записку, в коей обращалось внимание государя на то, что в случае дальнейшего вмешательства Александры Федоровны и Распутина в государственные дела, династии грозит гибель, а российской империи - катастрофа» 15.

Результатом этого доклада, как известно, явилась «немилость» царя к Николаю Михайловичу, «опала» и «полное охлаждение» к нему фанатичного апологета «святости» Распутина.

После всех этих афронтов «высочайших лиц», безрезультатными, само собой разумеется, оказались и попытки других сановных противников Распутина разоблачить последнего в глазах столь слепо в него веровавшего. - По-видимому, уж слишком подходящим, уж чересчур соблазнительным для этого показался такой повод, как «исторический» в своем роде скандал, учиненный 26-го марта 1915 года Распутиным в московском ресторане «Яр».

На этом скандале стоит остановить наше внимание потому, что Распутин предстает в нем перед нами во весь свой гигантский рост распоясанного «святого», охмелевшего до последней степени и обнаглевшего во хмелю до полного, казалось бы, выявления своего настоящего «лика».

Он приехал в Москву - как он сам «раззвонил» - побуждаемый к тому благочестивым порывом: - помолиться в Кремле на могиле патриарха Гермогена, во исполнение обета, данного год перед этим, когда, раненый, он находился при-смерти.

О том, как он исполнил утром этот обет на патриаршей могиле - история умолчала. - О том же, как он ужинал вечером в «Яре», заговорила вскоре вся Москва.

Как передавал Палеологу один из родственников московского градоначальника Адрианова, «с Распутиным были два журналиста и три молодые женщины, из которых, по крайней мере, одна, принадлежала к лучшему обществу Москвы . Ужин начался около полуночи. Было много выпито. Балалаечники исполняли национальные мотивы. Сильно разгоряченный, Распутин принялся рассказывать с циничным воодушевлением о своих любовных похождениях в Петрограде, называя по фамилиям женщин, которые ему отдавались, раздевая их одну за другой, сообщая о каждой какую-нибудь интимную особенность, какую-нибудь смешную или скабрезную подробность» 16.

До каких откровенностей доходил иногда этот «старец», мы знаем хотя бы из копии протокола показаний б. иеромонаха Илиодора, (привлекавшегося по ст. 103 бывш. Уголовного Уложения), в каковых показаниях приведены по-видимому «общие места» рассказов «старца» о своей придворной карьере.

«Царь и царица, - хвастал обычно Распутин, - становились передо мной на колени и целовали мои ноги. Государь называл меня Христом, императрица во всем слушалась меня. Когда я прихожу, она кладет голову на плечо ко мне. Я беру ее на руки свои, жму ее и на руках ношу ее. Я хожу по дворцу, как по своему дому. Для меня всегда открыты двери в детскую царской семьи» и т. п.

После ужина вслед за оркестром балалаечников появился женский хор. Показывая певичкам жилет, вышитый «старушкой» (так называл Распутин Александру Федоровну), пьяный «старец» тут же прибавил про «самодержицу всея России»:

«Я делаю с ней всё, что хочу » 17.

Начав с жилета, Распутин кончил тем, что «сбросил с себя платье и предстал перед хором в таком виде, что все хористки потребовали немедленного его удаления, заявив при этом, что они петь не будут. Распутин на это ответил: «В царской семье я показывался, может быть, еще в более интересном виде» 18.

По сведениям пристава 2 уч. Сущевской части г. Москвы подполковника Семенова, поведение Распутина в эту ночь «приняло совершенно безобразный характер какой-то половой психопатии : он, будто бы, обнажил свои половые органы и в таком виде продолжал вести беседу с певичками, раздавая некоторым из них собственноручные записки с надписями вроде: «люби бескорыстно » и пр.19. Поднялся невероятный скандал. Присутствовавшие настаивали на составлении протокола. «Приехал градоначальник Адрианов и стал успокаивать хор и просить не составлять протокола, так как это не понравится царской семье» 20.

По другим источникам, генерал Адрианов хотел доложить царю о скандале, но дворцовый комендант генерал Воейков не допустил его до этого, а Адрианов обратился тогда к генералу Джунковскому, пользовавшемуся правом непосредственного доклада Николаю II, исходатайствованным ему еще.

Джунковский, ярый противник Распутина, несколько раз уже пытавшийся представить его в надлежащем свете «пред очами императора», был рад, конечно, воспользоваться адриановскими сведениями об инциденте в «Яре», чтобы окончательно скомпрометировать «старца», столь оригинально исполнявшего обет молитвы в Москве на патриаршей могиле.

Николай II, не доверяя, как и следовало ожидать, «наветам» на «святого», поручил произвести дополнительное следствие по этому делу своему любимому адъютанту (интимному фавориту царицы) Саблину.

Последний, как это ни было ему тяжело, должен был всецело подтвердить справедливость показаний Джунковского и Адрианова.

Что тут было делать? Факты оказались, несмотря на «высочайшую волю», неопровержимы.

Тогда Николай II, Александра Федоровна и ее «знаменитая» подруга Анна Вырубова решили втроем, что «адские силы расставили их святому другу страшную ловушку и что «божий человек не отделался бы так дешево без божьей помощи» 21.

После этого приверженцам династии Романовых, желавшим, наперекор всему историческому ходу развития революции в России, спасти во что бы то ни стало и какою угодно ценой эту несчастную династию, осталось только одно: - убить Распутина .

Первым, кто хотел это сделать из числа верноподданных Николая II, был ялтинский градоначальник, известный в свое время черносотенец типа Держиморды - генерал Думбадзе. - передает, что во время его управления департаментом полиции при министре, когда семья Романовых вместе со «старцем» находилась в Ливадии, Думбадзе послал «лично» Белецкому шифрованную телеграмму, гласившую: «Разрешите мне избавиться от Распутина во время его переезда на катере из Севастополя в Ялту». Белецкий передал эту телеграмму «в собственные руки », который, как выяснилось в дальнейшем, не дал ей никакого хода. Один из планов убийства Распутина, по справке впоследствии Белецкого, состоял у автора этого плана в следующем: над Ялтой высится скала, на которой построен одним московским купцом «железный замок»; Думбадзе думал завлечь туда Распутина и сбросить его вниз. Второй план Думбадзе состоял в «разбойном нападении» на «старца». Третий план, согласно его телеграмме Белецкому, - убить Распутина на катере по дороге его в Ялту и сбросить труп в море.

О покушении на жизнь Распутина в селе Покровском, организованном, как утверждают некоторые, «самим» Илиодором (инспирировавшим якобы Хионию Гусеву), - покушении, только случайно не удавшемся, к искреннему огорчению многочисленных врагом «старца», мы уже говорили вскользь, и нет нужды, пожалуй, в нашем кратком очерке возвращаться к подробностям этого «путанного» дела.

Автором третьего по счету покушения на жизнь «богоспасаемого» Григория Ефимовича история определенно называет бывшего министра внутренних дел, оказавшегося столь обязанным в своей карьере Распутину и столь, увы, неблагодарным своему покровителю, как это видно из показаний самого Хвостова Чрезвычайной Следственной Комиссии Временного Правительства в 1917 г. 22 По словам Белецкого, «избавление от Распутина, - как полагал Хвостов - очистит атмосферу около трона, внесет полное удовлетворение в общественную среду... умиротворит настроение Государственной Думы и подымет в глазах общества, Думы и Совета наш престиж» 23, т.-е. престиж той самой власти, которую допустила к «кормилу правления» воля того же Распутина... Благодаря предательству хитрого Белецкого, бывшего конфидентом Хвостова (на правах соучастника в деле «очищения атмосферы около трона»), предательству, обусловленному высокомерием Хвостова, не посчитавшегося с личным самолюбием своего сподвижника; - грандиозный план этого убийства, наемными руками афериста-охранника Ржевского, остался неосуществленным, а сам Хвостов - в отставке.

Прикончить житие «святого», в продолжение стольких лет спасавшего своими «подвигами» чету «благочестивейших» Романовых и его присных, сподобились, наконец князь, (граф Сумароков-Эльстон) и, при пособничестве вел. кн. Дмитрия Павловича, доктора и поручика С. - «Старца» заманили на такую вкусную приманку, как красавица кн. И., в Юсуповский дворец, накормили там отравленными пирожными, напоили отравленным вином, а когда цианистый калий не оправдал ожидавшейся скорости действия, - «святого» застрелили, раздробив ему вдобавок голову тяжелой гирей.

По-видимому, сам бог , который столько раз спасал эту «драгоценную» жизнь, - и тот разочаровался со временем в достоинствах «святого», а разочаровавшись, отказался наконец, не взирая на горячие молитвы Романовых, от всяческой небесной охраны.

Убили «святого », а на другой день, по иронии судьбы, все газеты, словно сговорившись 24, огласили, что убили какую-то собаку .

«Собаке - собачья смерть», говорили ничего не понимавшие читатели газет и почитатели Распутина. «Собаке - собачья смерть», повторяли они, и никто из них, конечно, не только не прослезился, но даже не перекрестился.

ЖИТИЕ.

Каждому святому подобает делать чудеса. Ни один порядочный святой не может обойтись без них. «Делать чудеса» - это, можно сказать, функция святого, по которой главнейшим образом и квалифицируется каждый святой.

Распутин тоже делал «чудеса» и делал их изрядно много. Не прославь он себя «чудесами», стал бы разве Николай II так упорно и горячо считать его за «святого», несмотря на целый ряд разубеждений со стороны его верноподданных и даже его кровно-близких.

Как делал «чудеса» Распутин, мы рассмотрим в одной из следующих глав; в этой же мы сперва ознакомимся, какие чудеса ему приписывались, т.-е. в чем именно эти чудеса состояли.

Собственно говоря, «чудес» в жизни Распутина было так много, что, при прилежном изучении его биографии, начинаешь видеть в ней не просто жизнь прославленного смертного, а как бы житие замечательного чудотворца .

И правда! Разве все его «обращение» на «путь истины», его головокружительная карьера, его мировая слава, его отдельные, исторически-незабвенные «подвиги», - разве всё это не чудеса в наш «просвещенный век» и разве цепь этих чудес не представляется каким-то «житием», еще не включенным в наши Четьи-Минеи?

В главнейших чертах «житие» сие, согласно имеющимся данным 25 представляет собою следующий ряд приснопамятных для «православных» событий.

Григорий Ефимович Распутин родился в селе Покровском, Тюменского уезда Тобольской губернии, в 1863 г. У отца его, Ефима Васильевича, земледельца и рыболова, был, по-видимому, некоторый достаток: так, известно, что он был собственником ветряной мельницы.

Маленький Гриша, росший среди девственной природы далекой Сибири, уже в отрочестве глубоко задумывался о тайнах бытия и о боге.

«В 15 лет, - вспоминал он много лет спустя 26, - в моем селе, в летнюю пору, когда солнышко тепло грело, а птицы пели райские песни, я ходил по дорожке и не смел итти по середине ее... Я мечтал о боге... Душа моя рвалась в даль... Не раз мечтая так, я плакал и сам не знал, откуда слезы и зачем они. Постарше, с товарищами подолгу беседовал я о боге, о природе, о птицах... Я верил в хорошее, в доброе... и часто сиживал я со стариками, слушая их рассказы о житии святых, о великих подвигах, о больших делах, о царе Грозном и многомилостивом... Так прошла моя юность... В каком-то созерцании, в каком-то сне... И потом, когда жизнь коснулась, дотронулась до меня, я бежал куда-нибудь в угол и тайно молился... Неудовлетворен я был... На многое ответа не находил... И грустно было... И стал я попивать»...

Пьянство, как известно, до добра не доводит, и из благочестивого отрока вышел в конце концов не верный помощник своему отцу в хозяйстве, а блудодей, табакур, вор и хулиган, которого нередко колотили почтенные отцы семейств и даже неоднократно, по приказанию исправника, наказывали розгами. Бывало, едет он за хлебом или за сеном в Тюмень (что в 80-ти верстах от села Покровского), а возвращается домой ни с чем, без денег, пьяный, избитый, а часто даже без лошадей.

Но вот, к 30-ти годам, на многогрешного Григория нисходит благодать, изменяющая всю его жизнь.

Случилось это так:

Однажды пришлось Григорию отвезти в Тюмень студента духовной академии, монаха Мелетия Заборовского, ставшего впоследствии ректором Томской духовной семинарии. Студент-монах во время этой поездки произвел на Григория своей благочестивой беседой такое впечатление, что он тут же «одумался», покаялся и вскоре круто изменил образ жизни.

С этого времени (с 1893 г.) и начинается, собственно говоря, «житие» старца Григория - житие, сразу же отмеченное чудесами.

Так, «во время молотьбы, когда над его святостью смеялись домашние, он воткнул лопату в ворох зерна и, как был, пошел по святым местам. Ходил целый год. Много видел, много слышал. Пришел домой... в хлеву у себя выкопал пещеру и молился там богу две недели. Через некоторое время пошел опять странствовать. Повелел это ему... св. Симеон Верхотурский. Он явился ему во сне и сказал: «Григорий! Иди, странствуй и спасай людей». Он пошел. На пути в одном доме он повстречал чудотворную икону Абалакской божьей матери, которую монахи носили по селениям. Григорий заночевал в той комнате, где была икона. Ночью проснулся, смотрит, а икона плачет, - и он слышит такие слова: «Григорий! я плачу о грехах людских; иди, странствуй, очищай людей от грехов их и снимай с них страсти» 27.

Григорий послушался приснившейся ему иконы и пошел странствовать.

Где он только не был на богомолье? - и в Верхотурье, и в Саровской пустыни, и в Одессе, и в Киеве, и в Москве, и в Казани, и даже в Петербурге. Возвратившись из своего долгого странствования, он стал еще богомольней, чем раньше, доходя до того, что при молитвах в церкви, на глазах всего народа, бил лбом о пол до крови.

С этого времени стал Григорий уже не говорить, а изрекать, подолгу задумываясь прежде, чем подарить ответом. И ответы его, загадочные, отрывистые, стали походить на пророчества и чтение в сердцах людских. «Три месяца, до самого Покрова, не будет дождя», сказал однажды Григорий. И что же? - Так и случилось: не было дождя, и люди плакали от неурожая. Когда весть об этом пророчестве достигла до Петербурга, аскет о. Феофан, будучи тогда еще инспектором духовной академии, в умилении произнес: «Вот вам и Илья пророк, заключивший небо на три года с месяцами», - и стал ждать с тех пор случая узреть своими глазами пророка.

Григорий был уже женат ко времени своего просветления, награжденный от супруги Прасковии сыном Дмитрием и дочками Матреной и Наталией. Долго не верила Прасковья, по «темноте душевной», в святость своего благоверного; скоро, однако, и ей пришлось убедиться в даре прозорливости и подвижничества своего «обращенного» мужа.

Слава сего праведника стала вскоре распространяться далеко за пределами села Покровского. Особенно девушки и женщины, как наиболее отзывчивые и чуткие по сравнению с мужчинами, стали следовать за Григорием, как за «старцем», властным спасти человеческие души.

Преисполненный духа отшельничества, любил святой старец удаляться на молитву в окружавшие село Покровское леса, взбираться на деревья и водружать на них кресты во славу божию. Ходили за ним вслед сюда и его поклонницы, которых он любовно звал своими «сестрами». Все они по большей части были молодые, красивые, страстно веровавшие и искавшие спасения девушки. Круто молился с ними старец в лесной тишине и, с ублаженным молитвою сердцем, горячо целовал их, обнимал, ласкал, а нередко, в восторге подвижническом, и плясал с ними вместе, радуя тем бога и милуя сестер.

Правда (много врагов в мире даже и у праведников!), жаловались односельчане Григория начальству, будто губит он деревню порчей девок и что много уже изб, куда бедные подбрасывают новорожденных младенцев. Слава старца, однако, от этого не только не потускнела, а еще ярче разгорелась.

И стали к нему вскоре приезжать в Покровское со всех сторон России, а кто приехать не мог, засыпали его письмами и телеграммами, прося благословения , заступничества перед богом или совета. И были среди них послания и от важных генералов, и от великосветских дам, и даже от архиереев .

В 1903 г. вступил отец Григорий и в широкий свет.

Случилось это после знакомства старца с купчихой Башмаковой, с коей встретился он на одном богомолье, куда прибыла Башмакова, только что похоронившая мужа. Святой старец утешил ее, и привязалась она сердцем к нему, не жалея на добрые дела своего миллионного состояния. Повезла его купчиха знакомить с близкими ей людьми сначала в Казань, потом в Киев, Москву и, наконец, в Петербург, где старец произвел на о. Иоанна Кронштадтского огромное впечатление 28 и подучил от него напутствие помогать людям, служа как бы правой рукой о. Иоанна 29.

Хотя о. Иоанн Кронштадтский и был тогда вхож но дворец, но не через него, однако, сподобился «царь-батюшка» свести знакомство с «отцом Григорием», а через ректора духовной академии о. Феофана, которого глубоко чтили вел. князья Николай и Петр Николаевичи, а еще больше их жены Анастасия (Стана) и Милица Николаевны, взгляды коих на «божьих людей» разделяли глубоко-верующие в них царь и царица. Отца же Феофана познакомил с «божьим человеком» Григорием архимандрит Хрисанф Щетковский, бывш. начальник корейской духовной миссии, приехавший из Сибири и потому хорошо знавший о чудесных подвигах своего земляка.

Так, через о. Феофана и через вышенареченных великих княгинь, царица, а за ней и царь узнали вскоре про отца Григория, к знакомству с которым они были, впрочем, подготовлены еще богобоязненными и взыскующими чуда друзьями, среди коих не последнее место занимали Христа-ради юродствовавшая жена действительного статского советника Ольга Владимировна Лохтина и подруга ее - любимейшая фрейлина Александры Федоровны - Анна Александровна Вырубова (дочь бывш. обер-гофмейстера и главноуправляющего канцелярией Николая II -).

О знакомстве царицы со «старцем» близкие к придворным кругам люди передавали в свое время, как об умилительном событии, в коем сразу же царице дано было свыше почувствовать чудотворную силу отца Григория.

Анна Вырубова, горячо уверовавшая к тому времени в старца, не захотела познакомить его с Александрой Федоровной в обычной дневной обстановке официального приема, а, желая испытать чуткость царицы, привезла отца Григория в Царскосельский дворец поздно вечером, где оставила гостя в «малой приемной», наказав придворной прислуге привести его ровно к полуночи в салон «ее величества».

Сказано - сделано.

Сели вечерком царица с Вырубовой поиграть в четыре руки «Лунную сонату» Бетховена, всегда умилявшую до слез наболевшую душу Александры Федоровны, а уж время шло к полуночи... Рядом, в полуосвещенную комнату тихо был введен отец Григорий и, согласно уговору, стоял неподвижно в дверях, вперив взор свой в царицу, сидевшую за роялем спиною к дверям. Часы пробили полночь...

Не чувствуешь ли, Сана, что происходит нечто особенное? - спросила Вырубова, медленно поворачивая голову в сторону отца Григория.

Да, - ответила царица, невольно подражая движенью головы своей подруги, и вдруг, в ужасе от неожиданности, вскрикнула и забилась в истерике.

Царица приняла святого старца за видение ...

Он подошел к ней ласково и начал гладить ее голову, щеки и плечи, приговаривая: «Не бойся, милая, Христос с тобою»...

Царица пришла в себя и тут же, поняв, кто перед нею, вся в слезах, припала к груди своего высокого гостя 30.

Так совершилось это историческое, чреватое своими последствиями и для России, и для Романовых знакомство.

Не менее чудодейственное влияние испытал и Николай II при ближайшем знакомстве со старцем.

«Было раз так, - рассказывал об этом времени о. Феофан б. иеромонаху Илиодору. - Государь, государыня с наследником на руках, я и он сидели в столовой во дворце. Сидели и беседовали о политическом положении России. Старец Григорий вдруг как вскочит из-за стола, как стукнет кулаком по столу. И смотрит прямо на царя. Государь вздрогнул, я испугался, государыня встала, наследник заплакал, а старец и спрашивает государя: «Ну что? Где ёкнуло? Здеся, али туто?» - при этом он сначала указал пальцем себе на лоб, а потом на сердце. Государь ответил, указывая на сердце: «Здесь; сердце забилось!» - «То-то же», - продолжал старец: - «Коли что будешь делать для России, спрашивай не ума, а сердца. Сердце-то вернее ума...» Государь сказал: «Хорошо», а государыня, поцеловав его руку, произнесла: «Спасибо, спасибо, учитель» 31.

С тех пор царь и царица обрели в отце Григории советника, слову которого они стали верить, как сущему слову божьему.

Особенно же горячо и скоро привязалась душой к старцу царица Александра Федоровна, на которую ласки его произвели раз навсегда неотразимо-благостное впечатление.

Евреинов Н Н

Тайна Распутина

Н. Н. ЕВРЕИНОВ

ТАЙНА РАСПУТИНА

Правда ли, что Григорий Ефимович - святой человек?

С таким вопросом обратился однажды к Николаю II его собственный сын незадолго до убийства Распутина, назвав последнего по имени и отчеству, в то время, как в интимном царственном кругу его обычно звали "отцом Григорием", "другом", "старцем", или просто "Он" - местоимением, уснащающим переписку Романовых в различных падежах, но с неизменно прописной буквой. Вопрос был задан, за "высочайшим" столом, к которому приглашался обыкновенно и протоиерей о. А. Васильев, бывший настоятель царскосельского Феодоровского собора, священник, к которому был очень привязан наследник, как к своему воспитателю и учителю "закона божьего".

Николай II, вместо ответа наследнику, попросил тут же дать соответствующее ему разъяснение о. А. Васильева, чье отношение к Распутину, после целого ряда газетных разоблачений личности знаменитого "старца", скандальных слухов о нем, думских запросов о его влиянии на политику и пр. - считалось при дворе крайне подозрительным. Рассказывая об этом случае С. П. Белецкому (б. директору департамента полиции), о. А. Васильев вспоминал, "как пытливо на него смотрела императрица, не спуская с него своего взгляда во время его ответа" 1.

Хорошо понимая щекотливое положение, в которое его поставили как вопрос наследника, так и предложение его "августейшего родителя", о. А. Васильев не дал в свою очередь прямого ответа, а объяснил Алексею, "какие требования предъявляет завет спасителя и священное писание к каждому, кто искренно желает угодить богу".

Государь, после этого, встал из-за стола, и разговор на этом оборвался 2.

Почему же, спрашивается, царь "встал из-за стола" и тем демонстративно оборвал разговор?

По той простой причине, что Распутин был давно уже в глазах его святым и, следовательно, рассуждение о его святости, далекое от ее апологии, было не чем иным, как лишь суетным мудрствованием, неуместным и даже оскорбительным в отношении высочайше-чтимого "друга" и спасителя царской семьи.

Вот, посмотрите, - говорил однажды Николай II одному из своих адъютантов Д. - Когда у меня забота, сомнение, неприятность, мне достаточно пять минут поговорить с Григорием, чтобы тотчас почувствовать себя укрепленным и успокоенным. Он всегда умеет сказать мне то, что мне нужно услышать. И действие его слов длится целые недели... 3.

В пять минут смочь "укрепить" и "успокоить" своим простецким "мужицким" разговором самого "самодержца всея России", когда у него "сомнение" и "неприятности", когда "зарвавшийся неприятель" вторгся в пределы "святой Руси", кругом угроза "крамолы", а на руках больной, кровоточивый наследник колеблющегося престола, - для этого поистине надо быть или "святым", "чудотворцем", или чем-то вроде этого.

Кем был на самом деле этот "последний мужик" из бедного села Тобольской губернии, сумевший стать "первым" в Царском Селе Петербургской губернии, мы постараемся выяснить дальше с тою обстоятельностью, какую дает нам изучение исторических документов; - пока же остановимся пристально на этом решающе-важном как для карьеры Распутина, так и для последних лет царствования четы Романовых факте: - Николай II считал Григория Ефимовича Распутина-Новых за праведника, за "человека божьего", равного святому, быть может даже за равного... Христу.

Тщетно, в продолжение почти целого десятилетия, старались многие, и многие из приближенных царя разуверить его в "святости" этого, далеко еще не старого "старца", сплетавшего с каждым годом все теснее и теснее свою судьбу с судьбой дома Романовых. Результаты всех этих разуверений в разоблачений не приводили ни к чему иному, как к немилости и форменной порой опале непрошеных осведомителей.

Первым, кажется, из пользовавшихся доверием царя разоблачителей Распутина потерпел неудачу П. А. Столыпин.

С докладной запиской в руках, составленной командиром корпуса жандармов П. Г. Курловым, на основании данных департамента полиции, о кутежах "святого старца", кончавшихся обыкновенно крупными скандалами, о любовных похождениях сего "праведника" и об авантюризме дурного тона этого "человека божьего", - П. А. Столыпин "поверг к стопам" Николая II свое почтительное предостережение от близости к обласканному им крестьянину. Прав был Курлов, когда советовал Столыпину "не делать этого, так как такой доклад, содержащий только данные о частной жизни Распутина, произвел бы на царя впечатление, будто хотят очернить в его глазах человека, к которому он благоволит. Столыпин меня не послушал,сетует Курлов в своих воспоминаниях, - но когда вечером вернулся из Царского Села, то призвал меня к себе и сказал, что я был совершенно прав: выслушав доклад о Распутине, царь не сказал ни одного слова, а велел перейти к докладу о текущих делах" 4.

Не подействовали на царя и газетные разоблачения "подвигов" знаменитого старца, начавшиеся в 1910 г., когда стали писать о нем, по выражению б. иеромонаха Илиодора, "весьма срамные вещи".

Выступление А. И. Гучкова с думской трибуны, когда сей лидер октябристов, в достаточно прозрачных выражениях, посмел осудить "высшие сферы" за сношения их с Распутиным, привело лишь к тому, что, по указанию свыше, были приняты меры к охране личности "святого", а смелый грешник был поставлен под негласный надзор 5.

Ректор Духовной академии о. Феофан, раскусивший, наконец, Распутина должным образом и принесший пред "высочайшими особами" как бы "покаянную" в рекомендации им некогда сомнительного "праведника", навлек тем на себя жестокую опалу и, несмотря на все свои заслуги, несмотря на то, что служил раньше духовником самой императрицы, был вскоре после этого перемещен, вернее сослан (по постановлению Синода!) в Таврическую губернию. ("Царица выгнала от себя, когда он начал говорить про Гришу неподобное", - сообщает Илиодор в памятной записке, послужившей конспектом для книжки "Святой чорт").

Не преуспел в избавлении Романовых от ига этого "святого" и В. Н. Коковцов, в бытность свою председателем совета министров.

По словам б. французского посла Палеолога - друга Коковцова - последний 1-го марта 1912 г. умолял царя разрешить ему отослать Григория обратно в его родную деревню. - "Этот человек овладел доверием вашего величества. Это шарлатан и негодяй наихудшей породы. Общественное мнение против него. Газеты...". Царь прервал своего министра презрительной улыбкой: "Вы обращаете внимание на газеты?" "Да, государь, когда они нападают на моего государя и от этого страдает престиж его власти. А в данном случае наиболее лойяльные газеты оказываются наиболее суровыми в своей критике". С скучающим видом царь опять прервал его: "эти критики бессмысленные. Я знаю Распутина". Коковцов не знал, стоило ли продолжать. Однако он закончил: "государь, ради династии, ради вашего наследника, умоляю вас, дайте мне принять необходимые меры, чтобы Распутин вернулся в свою деревню и никогда больше не возвращался". Царь ответил холодно: "Я ему сам скажу, чтоб он уехал и не приезжал больше". "Должен ли я считать это решением вашего величества?" - "Это мое решение". Затем, посмотрев на часы, которые показывали половину первого пополудни, царь протянул Коковцову руку: "До свидания, Владимир Николаевич, я вас больше не задерживаю" 6.

В 1911 г. сам вернейше-подданный иеромонах Илиодор, бывший смиренным поклонником "святого простеца", решил, наконец, "с царями сцепиться" и "их дернуть за то, что они с такою сволочью, как Григорий Распутин, возятся". "Посмотрю, - говорил он епископу Гермогену в Царицыне, - откажутся они от этого подлеца или нет. А то это что же: мы за них здесь умираем, изводимся, а они там бог знает что разделывают с распутником..." 7.

План Илиодора и Гермогена - раз навсегда скомпрометировать Распутина в глазах царей, уличив его перед свидетелями 8 в блуде, мерзостях и злоупотреблении "священным сосудом" самодержавия, - был выполнен блестяще, как в кабинете Гермогена, куда Распутина заманили хитростью и избили, в довершение внушения, крестом по голове, так и в соборе, где его заставили поклясться перед мощами не переступать порога царских дворцов. Но результаты такого "шельмования" оказались самыми плачевными для его инициаторов: Николай II, поверив Распутину, что на жизнь его было совершено завистливыми пастырями покушение, - заточил Илиодора во Флорищеву пустынь, а самого Гермогена - в Жировицкпй монастырь.

В 1914 году всплыли перед читающей публикой новые разоблачения "старца", в связи уж с настоящим, а не вымышленным покушением на его жизнь. Обвинялась портниха из Царицына Хиония (Феония) Кузьминишна Гусева (28-ми лет), сифилитичка, с провалившимся носом, мстившая Распутину отчасти за поруганную честь некоей монахини Ксении, отчасти за свергнутого им Илиодора, отчасти же за отвергнутые ласки самой Хионии ("не пускать эту рожу", - приказал разборчивый "старец"). Гусева пробралась на родину Распутина и ранила его в живот кинжалом, метившим, по-видимому, в половые органы (оказался задетым мочевой пузырь).