Финикийские города

Отдельные финикийские поселения превратились в самостоятельные города-государства. В ранний период главную роль играл Сидон , позднее его место занял Тир . Другие города Финикии - Акко , Ахзив , Сарепта Сидонская , Берит (современный Бейрут), Библ (Гебал), Триполи и Арвад . Иногда к финикийским городам относят также и расположенный к северу от Финикии Угарит (современная Рас-Шамра).

Название

Название «Финикия» происходит, вероятно, от греч. φοινως - «пурпурный», возможно связано с производством пурпурной краски из особого вида моллюсков, обитавших у побережья Финикии, которое было одним из основных промыслов местных жителей .

Другое объяснение - греч. Φοϊνιξ - «страна Феникса» (красного солнечного божества, появлявшегося с востока). [ ] Этимология прослеживается в разделе Финиковая пальма . Вероятно, греки, подплывавшие к берегам Финикии с запада, увидели в лучах восходящего Солнца пальмы, живо напомнившие оперение мифической птицы .

Также существует версия, что название происходит от египетского слова «фенеху » - «строитель кораблей», так как финикийцы действительно занимались мореплаванием и кораблестроением.

Впервые это название встречается у Гомера и часто упоминается у греческих историков. У Гомера название «финикийцы» - синоним «сидонян». По всей видимости, Финикия - греческий эквивалент названия Ханаан . В более поздний период в переводе Септуагинты название «ханаанеи» регулярно переводится в евангелиях как «финикийцы» (ср. Мк. ; Мф. ; Деян. ; ; ) .

История

Прибрежное положение финикийских городов способствовало развитию торговли. Установлено, что уже во II тысячелетии до н. э. существовали торговые связи между финикийскими городами и Египтом . В XIII веке до н. э. Финикия испытала нашествие народов моря . С одной стороны ряд городов был разрушен и пришёл в упадок, с другой - народы моря ослабили Египет , что привело к независимости и возвышению Финикии, где главную роль стал играть Тир.

Период наивысшего подъёма торговли финикийцев начался около 1200 г. до н. э., когда внутренние области Сирии были заняты арамеями . Финикийцы начали строить большие (30 м длиной) килевые корабли с тараном и прямым парусом . Однако развитие кораблестроения привело к уничтожению кедровых лесов Ливана. Тогда же финикийцы изобрели свою письменность . Уже в XII веке до н. э. были основаны колонии Кадис (Испания) и Утика (Тунис). Затем колонизации подверглась Сардиния и Мальта . На Сицилии финикийцы основали город Палермо .

Экономика

Первые финикийцы были рыболовами. Со временем их рыболовецкие деревни превратились в богатые купеческие центры, поскольку они стали использовать свои корабли не только для рыбной ловли, но и для торговли с заморскими землями. Финикийцы создавали палубные гребные суда из ливанского кедра . В поисках дешёвого сырья и новых рынков сбыта финикийцы плавали по всему Средиземному морю, доходили до Атлантического побережья Испании (Фарсис) и даже - до Британских островов, откуда везли олово . Их опорные пункты находились в Испании , в Сицилии , на Сардинии и Корсике ; но наибольшее значение приобрели североафриканские колонии, и прежде всего Карфаген, опаснейший противник Рима. Отправлялись финикийцы и в загадочную страну Офир .

Яркое описание финикийской торговли дано в книге Иезекииля . Финикийцы вели также и большую сухопутную торговлю. Она производилась караванами: товары навьючивали на верблюдов, которые потом длинной вереницей совершали переходы по степям. Из Фувала и Мешеха привозили медную посуду (Иез. ), из Фогарма - лошадей (Иез. ), из Дамаска - вино и белую шерсть (Иез. ), из Аравии - овец (Иез. ).

На финикийских мануфактурах выделывались искусные вещи из металлов, слоновой кости и чёрного дерева; из шерсти и шёлка они изготовляли дорогие ткани.

Особенно высоко ценились тогда ткани, окрашенные пурпуровой краской, которую финикийцы добывали из морских раковин (моллюсков) у берегов Финикии.

Морские экспедиции

Около 600 года до н. э. по приказу египетского фараона Нехо II (по другой версии, около 660 года до н. э. по приказу номарха Нехо I) обогнули Африканский континент . Путь от Красного моря до пролива Гибралтар занял три года. Во время этого путешествия они начали использовать вёсла, которые располагались на трёх палубах, и четырёхугольный парус площадью около 300 м².

Религия

Финикийская религия была частью семитских культов . Культ отправлялся профессиональной кастой жрецов, которые занимали привилегированное положение в обществе. Архитектура храмов финикийских богов явилась прообразом храма Соломона , который был построен при активной помощи тирских инженеров. Пантеон финикийских богов стал общим для семитских народов. Древние иудеи поклонялись финикийским Астарте и Таммузу. Особо финикийцы почитали Святые Горы . Одним из последних адептов финикийской религии был Гелиогабал , который особое внимание уделял солярному культу и экстатическому поклонению.

В связи с обширными культурными, экономическими и политическими связями с Египтом и, позднее, Грецией, многие финикийские божества имеют аналоги в египетской и греческой мифологии. Характерно обожествление личности правителя либо наместника Ваал , что соотносится с древнеегипетской религиозной традицией. Мелькарт , более известный в христианской традиции под наименованием Молох , также свидетельствует о подобной традиции обожествления и почитания городского правителя. Позднее, греческие источники стали отождествлять его с Геркулесом. Часто верховный бог приобретал черты солярного божества.

Наряду с небесным мужским божеством почиталась и богиня-мать Астарта (божество сидонское - 3Цар. ), одной из форм поклонения которой была храмовая проституция - однократная продажа своего тела за деньги, отдаваемые в храм Богини.

Финикийская религия представляла собой синтез различных традиций. Кочевой семитский культ небесных светил (солярного быкоголового Солнца и женской богини Луны) наслаивался на матриархальный неолитический культ Великой Матери (родственной Кибеле) и египетской паре Исиды и Осириса (Адонис).

Принесение в жертву детей воспринималось как наиболее угодная богам жертва; народы, соседствовавшие с финикийцами, считали этот обычай доказательством особой жестокости последних. Этот вид жертвоприношения практиковался в особо важных случаях, известны жертвоприношения одновременно нескольких сотен детей. Урны с прахом хоронили на священном участке, называвшемся тофет . Эту практику заимствовали у финикийцев древние евреи после завоевания Южного Ханаана. В Библии упоминается о «проведении через огонь» детей в долине Гинномской (Геенна) около Иерусалима , в честь Молоха , при еврейских царях. Местом отправления культа был, согласно Библии, Тофет в долине Хинном (Иер. 32:35).

Вопрос о детских жертвоприношениях и о том, насколько регулярно они совершались в Финикии, давно является предметом споров среди библеистов и археологов. Профессор антропологии и истории Джефри Шварц и его коллеги предложили более мягкую интерпретацию: «Детей кремировали, независимо от причины смерти». Для изучения были взяты останки 348 погребальных урн, обнаруженных при раскопках карфагенского тофета.

Экспертиза показала, что большинство захоронений содержат останки детей, погибших в возрасте от пяти месяцев внутриутробной жизни или умерших на первом году жизни. Установлено, что много младенцев умерло в возрасте двух-пяти месяцев, и, по крайней мере, 20 % от общего числа - мертворождённые. Таким образом, учёные сделали вывод, что тофет был местом погребения мертворождённых детей и умерших вскоре после рождения - дети такого возраста вряд ли могли быть принесены в жертву. Ни в одной из урн не содержалось достаточно скелетного материала, который указывал бы на двойное захоронение. Таким образом, нельзя говорить о массовых жертвоприношениях.

Финикия в Библии

Финикийский Сидон назван «первенцем Ханаана » (Быт. ). В эпоху израильского завоевания Ханаана финикийский Сидон уже назван Великим (Нав. ) и упомянут другой финикийский город Тир (Нав. ; Пс. ; Пс. ) - они послужили северными пределами расселения евреев (Суд. ). Во времена царя Соломона финикийский Сидон владел всем Ливаном и богател за счёт продажи кедров (3Цар. ), но известным финикийским правителем был царь тирский Хирам (3Цар. ). Тир торговал «с народами на многих островах» (Иез. ), властвовал от Сидона до Арвада (Иез. ). Финикийцы помогали израильтянам строить храм и учили их мореходному делу (3Цар. ).

В Новом Завете Финикия иногда называется собственным именем (Деян. ; ), а иногда обозначается в качестве «пределов Тирских и Сидонских» (Мк. ), где согласно Евангелиям Иисус Христос изгнал демона из дочери «сирофиникиянки» (Мк. ) или «хананеянки» (Мф. ). Другие жители «приморских мест Тирских и Сидонских» слушали Нагорную проповедь (Лк. ).

Финикийские колонии

Финикийцы освоили практически всё побережье Средиземного моря. Первым объектом их колонизации стал

Мощное развитие хозяйства основанного на ремесле и торговле уже в III тысячелетии до Р.Х. привело финикийцев от первобытности к цивилизации. Появились многочисленные города-государства, которые никогда не объединялись, ибо это было им просто не выгодно, ведь они были торговыми конкурентами. Поэтому Финикия никогда не была единым государством.

Пять городов, расположенных на берегу Средиземного моря, моря в местах, удобных для причала кораблей, стали крупными торговыми центрами Ближнего Востока. Это были – Арвад, Угарит, Сидон, Тир и Библос . Эти города-порты, имели хорошо оборудованные гавани и мощные укрепления.

Для удобства торговли финикийцы основывали многочисленные колонии на берегах Средиземного моря. В IХ веке до Р.Х. выходцами из Тира был основан Карфаген , который вскоре сам стал большим торговым городом. Постепенно Карфаген превратился в богатейший город, ставший центром могущественного государства. Постепенно ему подчинялись не только соседние финикийские города-колонии, но и некоторые народы, жившие в Африке и Испании.

Финикийские колонии стали местом встречи множества народов. Разнообразие языков, встречающееся на табличках, доказывает это. Финикийцы, продвигающиеся на запад, не испытывали ненависти к иностранцам, и потому их торговля была такой успешной, и люди многих национальностей селились на их земле. Не только африканцы, но и итальянцы, этруски, греки и, вероятно, даже египтяне приезжали заниматься ремеслом и торговлей в колонии Финикии.

Все финикийские города и их колонии, независимо от их размеров, были обнесены крепостными стенами. Постройки из глины и кирпича, были преимущественно двухэтажными, хотя встречались и дома в шесть этажей с великолепными ванными комнатами, полы, которых были вымощены розовым цементом с вкраплением мелких мраморных кубиков. В городах возводились великолепные храмы и дворцы.

Города-государства Финикии ревностно стремились сохранить свою политическую самостоятельность. Следует особо отметить, что сами финикийцы даже не считали себя единым народом и не имели единого самоназвания, обозначая себя «людьми такого-то города». В каждом большом городе был свой отдельный царь, а при нем был совет из самых знатных жителей этого города. Царь и совет управляли городом и окружающей его территорией. Без разрешения совета, царь не мог принимать важные решения. В результате такой разобщенности города Финикии не могли противостоять многочисленным завоевателям. Богатства финикийцев притягивали алчные взоры соседей и сначала египтяне, а затем ассирийцы, персы, греки и римляне господствовали над городами Финикии.

Город Библ (Библос) или как называли его финикийцы Гебал , считается древнейшим городом мира. Ему по некоторым оценкам около 7 000 лет. Он первым наладил морскую торговлю с Египтом и, покорившись «стране Хапи» стал главным центром египетского влияния на Ближнем Востоке. Ещё в III тысячелетии до Р.Х. вывоз финикийских товаров в Египет производился главным образом через Библ. Именно торговцы Библа позднее стали поставлять в Грецию папирус, основной писчий материал того времени. В греческом языке тогда появились слова "библион" - "книга" и "библия"- "книги". Греки стали называть Гублу Библом или Библосом. Библ отмечен даже в мифах соседних народов, столь извечной твердыней он им казался. Так в одной из версий египетского мифа о смене времен года, именно в Библе нашла страдающая Исида одну из отрубленных Сетом частей тела бога Осириса.

К северу от Библа был расположен город Угарит . Он находился вблизи от устья реки Оронт , прямо напротив северо-восточной оконечности острова Кипр и на скрещении морских путей из Эгейского моря и Малой Азии в Египет и Переднюю Азию. Это был укреплённый приморский город, в котором наряду с ценными вещественными памятниками были найдены многочисленные таблички, относящиеся к середине II тысячелетия до Р.Х., с текстами, написанными древнейшим клинописным алфавитом, состоящим из 29 букв.

Самыми южными городами Финикии были постоянно враждовавшие между собой Сидон и Тир, находившиеся неподалёку друг от друга. Оба города были защищены скалами от нападения внешних врагов. Наиболее безопасным было расположение Тира, самого южного из финикийских городов. 3 тысячи лет тому назад Тир находился на острове, а его предместья и кладбища на материке. По одним легендам основание города приписывают богине Астарте , по другим – ее сыну морскому богу Мелькарту , которого богиня родила на острове под оливой. Финикийцы пришли сюда на кораблях, строить которые их научил этот бог моря. Все жители Тира перебирались на его островную часть в случае вражеского нашествия, когда невозможно было спасти материковую часть поселения от разрушения. С помощью флота остров мог снабжаться водой. Таким образом, Тир был недоступным для вражеской армии, не располагавшей сильным флотом.

Соседний город Сидон был основан в III тыс. до Р.Х. долгое время им владел Египет. При фараонах Сидон был главным городом Финикии, поэтому всех финикийцев часто называли сидонянами.

Ни один из финикийских городов-государств не имело силы объединить всю Финикию в рамках единого государства. В течение веков борьба шла лишь за преобладание того или иного финикийского города ; так, в середине II тысячелетия до Р.Х. на севере преобладал город Угарит, а в центре - Библ. В первой половине XIV века до Р.Х. Угарит утратил своё значение и, в конце концов, он был подчинён хеттским царём и вошёл в состав Хеттской державы. Библ в тоже время был побеждён в непосильной борьбе с объединившимися против него соседними городами-государствами, так как фараон Египта Эхнатон оставил его без своей помощи. С тех пор власть перешла к городу Сидону, хотя Библ и впоследствии продолжал играть значительную роль. Впрочем, торжество Сидона не было длительным, ибо около 1200 г. до Р.Х. он был разрушен «народами моря», которые, после разгрома Хеттской державы опустошили всю Финикию и побережье Палестины.

СЛОВАРЬ:

Конкуренция – соперничество, борьба за достижение наибольших выгод, преимуществ.

Буква – знак, соответствующий звуку или простому сочетанию звуков.

Алфавит – совокупность букв расположенных в определенном порядке.

ВОПРОСЫ:

1. Чем образ жизни финикийцев отличался от образа жизни египтян или вавилонян? Чем отличались города Финикии от городов Египта и Двуречья?

2. Почему финикийские города стали быстро богатеть в II-I тысячелетиях до Р.Х?

3. Подумайте, зачем финикийцы основывали колонии?

4. Некоторые ученые полагают, что слово «Финикия» имеет корни в греческом языке (от греч. "фойны" – багровые люди); другие доказывают египетское происхождение названия страны (от слова "фенеху" –кораблестроители). Почему греки и египтяне называли финикийцев по-разному? Какая из версий представляется вам наиболее убедительной?

5. Используя карту, объясните, почему жители города Угарита, помимо финикийского употребляли греческий и хеттский языки, а жители Библа говорили и писали по-египетски.

6. Существует предположение, что финикийские мореплаватели смогли посетить берега далекой Америки. Как вы полагаете, было ли это возможно?

7. Вспомните, чему покровительствовал бог Мелькарт. Подумайте чем вызвано столь странное сочетание функций у одного бога.

ТЕМА 17. ИСТОРИЯ ДРЕВНИХ ИУДЕЕВ.

В параграфах этой темы вы можете найти ответы на вопросы:

1. Какими были природно-географические условия Палестины.

2. Какие народы обитали в Палестине.

3. Как появилась древнейшая монотеистическая религия в мире.

4. Как было создано Израильское царство.

5. Какой была картина мира древних иудеев.

Финикия - исчезнувшее государство Древнего Востока. Оно достигло своего наивысшего расцвета на рубеже II-I тысячелетий до нашей эры. В то время финикийцы, превосходные мореходы, господствовали в Средиземноморье, монополизировав международную торговлю. Наряду с этим они расширяли свое влияние в регионе за счет колонизации. Впоследствии некоторые финикийские колонии оставили глубокий след в истории человеческой цивилизации.

Возрождение интереса

В 1860 г. французский историк Ренан Эрнест обнаружил в Ливане древние руины, заросшие травой. Он идентифицировал их как Библ. В 1923 г. его соотечественник Пьер Монтэ раскопал там же четыре с нетронутыми медными и золотыми украшениями. Кроме того, в них были найдены тексты с неизвестной письменами. Вскоре лингвисты их расшифровали. Таким образом, ученый мир получил возможность узнать больше об исчезнувшей цивилизации, о которой до этого упоминали только античные авторы и Библия. С тех пор интерес к финикийцам не ослабевает. Едва ли не каждые десять лет сообщается об открытии новых тайн, связанных с этим древним народом.

Приморские города

Подобно многим государственным образованиям древности, Финикия представляла собой не объединенную страну, а отдельные города, управлявшиеся царями. Ее территория практически совпадала с территорией современного Ливана. В древности эту узкую полосу средиземноморского побережья покрывали обширные леса, в которых росли сосны, кедры, шелковицы, буки, дубы, инжир, и маслины.

Первые поселения были основаны здесь очень давно. В основном их население занималось рыбной ловлей и садоводством. Как свидетельствует археология, на рубеже IV-III тысячелетий до нашей эры тут возникают первые финикийские города, защищенные мощными оборонительными стенами.

Самыми крупными и влиятельными из них были Сидон, Угарит, Библ, Арвад и Тир. Их жители уже тогда имели славу искусных ремесленников, оборотистых торговцев и смелых мореплавателей. Можно сказать, что создание финикийских колоний началось на территории самой Финикии, поскольку город Тир был основан сидонянами. Правда, позже он не только освободился от подчинения Сидону, но и во многом превзошел его.

Жестокие религиозные культы

Финикийцы были политеистами, как и абсолютное большинство их соседей. Главными божествами в их пантеоне были Астарта - богиня плодородия, и Ваал, олицетворявший силы природы и считавшийся богом войны. Кроме того, каждый город-государство, включая финикийские колонии, имел своих небесных покровителей.

Исследователи отмечают крайнюю жестокость, которая была присуща культам этих божеств. Традиционные жертвоприношения не ограничивались закалыванием животных. Довольно часто, особенно в моменты смертельной опасности, финикийцы сжигали собственных детей, чтобы задобрить божеств, а при закладке стен нового города под его воротами и башнями закапывали младенцев.

Властители моря

Финикийцы не случайно в древности считались великими мореплавателями. Их 30-метровые корабли строились из прочной древесины Эти суда были килевыми, а не плоскодонными, что увеличивало скорость и позволяло совершать на них дальние путешествия по морю. У египтян финикийцы заимствовали мачту, несущую на двух реях прямой парус.

Впрочем, судна с широкой палубой, высокой кормой и носом плыть могли как под парусами, так и на веслах. Гребцы располагались вдоль бортов, а на корме укреплялись два больших весла, при помощи которых разворачивали корабль. Столь развитое и передовое по тем временам судостроение в немалой степени способствовало образованию финикийских колоний в бассейне Средиземного моря.

Купеческие корабли

Большую часть торгового флота в Средиземноморье (II-I тысячелетие до нашей эры) составляли финикийские суда. Купцы шли на все, чтобы сохранить свои коммерческие тайны. Известен случай, когда они затопили собственный корабль, лишь бы скрыть от следовавших за ним чужаков, куда и с каким товаром они направлялись.

Купцы постоянно были в поисках таких мест, где можно было бы без лишнего риска продать свои товары и купить рабов, а также мест, где добывали ценные металлы. В другие страны финикийцы везли товары ремесленников из Сидона, Библа и Тира, специализировавшихся на:

• изготовлении льняных и шерстяных тканей;
• ковке, гравировке золотых и серебряных изделий;
• резьбе по слоновой кости и дереву;
• производстве стекла, секрет которого раскрыли венецианцы только в Средние века.

Однако самыми известными экспортными товарами были кедр и, конечно же, пурпурная ткань, стоившая баснословно дорого, ведь на ее окрашивание шло огромное количество моллюсков.

В постоянных поисках новых рынков для сбыта своих товаров финикийцы достигли берегов Испании, Северной Африки, Балеарских островов, Сардинии, Мальты, Сицилии, Кипра. Их не интересовало создание могущественной империи. Получение большой прибыли - вот та причина, которая побуждала финикийцев предпринимать опасные морские плавания. Везде, куда доходили их корабли, были основаны финикийские колонии.

Прибыльная работорговля

В отличие от других государств древности, Финикия почти не вела захватнических войн. Источником ее процветания, впрочем, были не только успешные коммерческие операции купцов. Не брезговали финикийцы и прибыльной работорговлей, которая шла рука об руку с морским разбоем.

Античные авторы, включая Гомера, неоднократно упоминали об их коварстве и похищении доверчивых людей, которых обманом заманивали на корабли, а затем продавали в рабство. Местоположение финикийских колоний способствовало как процветанию пиратства в Средиземноморье, так и работорговле.

Труд невольников широко использовался в мастерских, гаванях, на кораблях. Рабы трудились в качестве гребцов, грузчиков и чернорабочих. Кроме того, их отправляли в многочисленные финикийские колонии, а также в Сидон, Библ, Тир и другие финикийские города.

Североафриканское побережье

Как уже было сказано, территория Финикии занимала узкую прибрежную полоску суши. Однако это местоположение было чрезвычайно выгодным в древние времена. Здесь пересекались сухопутные и морские торговые пути. Из этого финикийцы смогли извлечь максимум пользы. Со временем, приобретя богатый опыт морских путешествий и накопив достаточно средств, они стали строить большие корабли, которые могли совершать дальние плавания.

Двинувшись вдоль берега на запад, они основали в начале IX века до нашей эры крупнейшую финикийскую колонию на африканском побережье - Карфаген. Инициатива в освоении новых территорий принадлежала, в первую очередь, жителям Сидона и Тира. Однако Карфаген был не первой финикийской колонией в Северной Африке. Еще в XII веке до нашей эры здесь был основан город Утика, просуществовавший до VII столетия нашей эры.

К берегам Атлантики

Финикию и южное побережье Испании разделяют 4 тысячи километров. Тем не менее, это не остановило древних мореплавателей. На своих больших кораблях они пересекли Средиземное море и вышли в Атлантический океан. На юго-западе Иберийского полуострова, где была основана финикийская колония Гадес (Гадир), добывали руду высокого качества. Кроме нее купцы вывозили отсюда серебро, свинец, олово, а взамен привозили сосну, кедр, вышитые изделия, стекло, лен, пурпурные ткани. Со временем финикийцы фактически монополизировали испанское серебро, которое в больших количествах импортировалось в Финикию.

На север и на юг

Освоившись в Средиземноморском бассейне, финикийцы одними из первых рискнули пройти через Гибралтар и двинуться на север. Они достигли берегов крупнейшего европейского острова - Великобритании. Здесь добывали олово - необычайно ценный в древности металл.

Финикийским мореходам было не занимать отваги. В поисках новых перспективных рынков они шли на риск, отправляясь в дальние и небезопасные плавания. В V веке до нашей эры от берегов Северной Африки, где находились финикийские колонии, отплыли 60 кораблей. Руководил экспедицией Ганнон - мореход из Карфагена.

Его флотилия шла вдоль западного побережья Африканского континента. Сведения о том, что им встречалось на пути, сохранились в пересказе Аристотеля. Целью же самого путешествия было основание новых колоний. Сейчас трудно сказать, как далеко Ганнону удалось продвинуться на юг. Предположительно, его корабли достигли берегов современной Сьерра-Леоне.

Но еще задолго до этого, во времена царя Соломона, правившего Израилем в X веке до нашей эры, финикийцы вместе с его подданными пересекли Красное море с севера на юг. Как предполагают некоторые исследователи, им удалось выйти даже в Индийский океан.

Где находились финикийские колонии

Историю человечества можно смело назвать историей войн. Более могущественные державы подчиняли себе менее воинственные. К последним относилась и Финикия. Ее жители умели хорошо торговать, но оборонять свои города у них получалось намного хуже.

Египтяне, ассирийцы, хетты, персы и другие народы постоянно угрожали процветанию финикийских городов. Поэтому угроза вторжений, наряду с поисками перспективных рынков, побуждала финикийцев покидать родные места, мигрируя за море: на Кипр, Мальту, Балеарские острова, Сицилию.

Таким образом, к IX веку до нашей эры они расселились по всему Средиземноморью. Как назывались все финикийские колонии? сказать не представляется возможным. Во-первых, их было не менее 300. Во-вторых, ни один историк не поручится за то, что на сегодняшний день нам известно все, что касается этого аспекта истории Финикии. Однако некоторые города все же стоит упомянуть:

• Каларис и Ольбия на острове Сардиния;
• Лилибей на Сицилии;
• Гадес на Иберийском полуострове.

И несколько колоний на североафриканском побережье:

• Утика;
• Лептис;
• Карфаген;
• Типаса;
• Гадрумет;
• Сабрафа;
• Гиппон.

Самая крупная финикийская колония

Когда в IX столетии до нашей эры первые переселенцы из Тира высадились в Северной Африке, чтобы основать там новое поселение, никто и не предполагал, что позднее оно станет могущественным государством Древнего мира. Речь идет о Карфагене. Этот город был самой известной финикийской колонией. Поэтому стоит познакомиться с его историей поближе.

Основание Карт-Хадашта

Финикийские мореходы издавна облюбовали удобную бухту в глубине Тунисского залива. Они часто заходили туда, чинили корабли и даже построили небольшое святилище. Однако только в начале IX века до нашей эры переселенцы заложили здесь город Карт-Хадашт (финикийское название Карфагена).

Древние источники содержат легенду о том, как это произошло. Царь Тира Муттон перед смертью завещал власть сыну Пигмалиону и дочери Элиссе, известной также под именем Дидона. Но каждый из них хотел править единолично. Элисса, выйдя замуж за влиятельного и богатого жреца, заручилась поддержкой городской аристократии. Однако ее брат опирался на народные массы, которые провозгласили его царем.

После смерти мужа, убитого по приказу Пигмалиона, Элисса села на корабль вместе с верными ей членами городского совета и отплыла в поисках места, где можно было бы основать новый город. В конце концов, они высадились в удобной бухте на севере Африки.

Элисса завоевала расположение местных племен подарками и попросила продать ей участок, равный по площади шкуре быка. Как истинная дочь своего народа, изгнанная царица пошла на хитрость. По ее приказу шкуру разрезали на множество тончайших полосок, которыми огородили место, значительно превышавшее по площади то, о котором было договорено ранее.

Сегодня мы знаем, что самой известной финикийской колонией был город Карфаген (Карт-Хадашт). Но в год его основания это было всего лишь небольшое поселение, раскинувшееся на верху холма и прилегающем к нему морском берегу.

Пик могущества Карфагена

Со временем новая колония финикийцев разрослась, а ее удобное местоположение привлекало в город массу других переселенцев: италиков, греков, этрусков. На многочисленных верфях Карфагена работали частные и государственные рабы, участвуя в строительстве искусственного порта. Он состоял из двух частей (гражданской и военной), соединенных узким протоком. Со стороны моря город представлял собой целый лес мачт. В эпоху своего наивысшего расцвета Карфагенская держава занимала значительную территорию, куда входило не только все Западное Средиземноморье, но и исконно финикийские города, объединившиеся для защиты от греков.

Таким образом, к концу VIII столетия до нашей эры самой крупной финикийской колонией являлся город Карфаген. Он обрел независимость от метрополии и в VII веке до нашей эры. сам занялся колонизацией территорий. На острове Ибица карфагеняне основали свой первый зависимый город. Однако главной их проблемой были греки, пытавшиеся укрепиться на Сардинии, Корсике и Сицилии. Пока Карфаген соперничал с городами Эллады за гегемонию в бассейне Средиземного моря, незаметно для него укреплялась мощь Рима. Пришло время, и их столкновение стало неизбежным.

Пунические войны

В III столетии до нашей эры Рим почувствовал, что он достаточно силен для борьбы с Карфагеном, монополизировавшим торговлю в Средиземном море. Если прежде они были союзниками, то теперь разногласия из-за коммерческих интересов сделали их врагами. Первая война, названная Пунической (римляне пунами называли финикийцев), началась в 264 году до нашей эры. С перерывами она продолжалась до 241 года до нашей эры, закончившись неудачно для Карфагена. Он не только потерял Сицилию, но и обязан был выплатить огромную контрибуцию.

Второй военный конфликт, начавшийся в 218 году до нашей эры, связан с именем Ганнибала. Сын карфагенского полководца, он был величайшим стратегом древности. Непримиримая вражда к Риму побудила его развязать новую войну, когда он занимал пост главнокомандующего войсками Карфагена в Испании. Однако военный талант Ганнибала не помог одержать победу в военном конфликте. Карфаген лишился многих колоний и, по условиям договора, обязан был сжечь свой флот.

Третья и последняя Пуническая война длилась всего три года: со 149 по 146 год до нашей эры. В результате Карфаген исчез с лица земли - по приказу римского полководца Эмилиана Сципиона город разграбили и сожгли дотла, а его бывшие территории стали провинцией Рима. Это нанесло тяжелый удар по финикийской торговле, от которого она уже не смогла оправиться. Окончательно с исторической сцены Финикия ушла в I веке до нашей эры, когда ее восточные территории на Ближнем Востоке, ранее разграбленные и подчиненные Александром Македонским, были захвачены армией армянского царя Тиграна Великого.

След древней цивилизации в современном мире

Финикийцы, как превосходные торговцы, вели скрупулезные деловые записи, используя для этой цели созданную ими алфавитную письменность. Ее достоинства со временем оценили и другие народы. Так, финикийский алфавит лег в основу греческого и латинского письма. На базе последнего, в свою очередь, развилась письменность, которая используется в наши дни во многих государствах мира.

Впрочем, не только алфавит напоминает сегодня нам о канувшей в Лету цивилизации Древнего Востока. До сих пор существуют некоторые города, бывшие когда-то финикийскими колониями. И их современные названия иногда совпадают с теми, что были даны им при основании многие столетия назад, например, Малага и Картахена в Испании или Бизерта в Тунисе. Кроме того, сицилийский город Палермо, испанский Кадис и тунисский Сус в древности также были основаны финикийцами, но под другими именами.

Помимо этого, проведенные генетические исследования доказали, что около 30% мальтийцев являются потомками финикийских колонистов. Таким образом, этот древний народ все-таки не исчез полностью. Его след на нашей планете можно отыскать и в современном мире.

Что такое Финикия? Клочок земли. Россыпь песка. Груда скал. Западня, из которой как будто не выбраться. Почти со всех сторон света сюда приходят армии, чтобы разграбить финикийские города. Лишь одна дорога свободна от врагов – дорога на запад. Морская дорога. Она уходит вдаль, в бесконечность. По краям ее – на берегах и островах – много пустующих земель, где можно строить новые города, с прибытком торговать, не бояться ни египетского царя, ни ассирийского.

И когда у финикийцев появились быстролетные корабли, они отрядами и общинами стали покидать родину и переселяться в заморские страны. Там они основывали свои колонии, поскольку их небольшая страна не могла прокормить их. Большинство финикийских колонистов выезжало из города Тира. Каждое новое бедствие, постигавшее родину, порождало новую волну эмиграции. По словам Квинта Курция Руфа, земледельцы Финикии, «измученные частыми землетрясениями… были вынуждены с оружием в руках искать для себя новых колоний на чужбине» – искать счастья за пределами родины.

Где бедствия, там и бедность. Где бедность, там неизбывная беда. От нее бегут хоть на край света. На рубеже I тысячелетия до нашей эры в Финикии усиливается имущественное неравенство. Обстановка внутри крошечных городов-государств обостряется. Ни один из них не способен ни навести у себя порядок, ни объединить страну. Их правители – особенно цари Тира – могут лишь ослабить напряжение среди подданных. Они отправляют разоренных сограждан в заморские колонии, опасаясь их волнений, тем более что им приходилось страшиться и восстания рабов.

Время начала колонизации – ХII век до нашей эры – отнюдь не случайно. В более ранний период почти вся морская торговля находилась в руках критян и ахейцев. После гибели микенского общества торговля между Востоком и Западом оказалась в руках финикийцев. В эпоху великого переселения «народов моря» их страна в основном избежала разрушения.

Теперь конкуренции можно было еще долго не опасаться. Ослабев в конце Нового царства, Египет почти на 500 лет перестал быть морской державой. Угарит был разрушен. «Народы моря» участвовали в морской торговле, но без особого успеха. При таких благоприятных условиях финикийцы стали создавать торговые фактории и колонии на берегах Средиземного моря. Первые из них появились на Кипре в ХII веке до нашей эры. В том же столетии, ориентировочно в 1101 году до нашей эры, возникла первая колония финикийцев в Северной Африке – город Утика, расположенный к северо-западу от современного города Туниса.

В ХII – ХI веках до нашей эры финикийцы обустраивают свои колонии вдоль всего побережья Средиземного моря: в Малой Азии, на Кипре и Родосе, в Греции и Египте, на Мальте и Сицилии. Финикийцы основали колонии в самых известных гаванях Средиземного моря: в Кадисе (Испания), Валетте (Мальта), Би-зерте (Тунис), Кальяри (Сардиния), Палермо (Сицилия). Около 1100 года до нашей эры финикийские купцы поселились на Родосе. В это же время они обосновались на богатом золотом и железом Фасосе, на Фере, Кифере, Крите и Мелосе, а, возможно, и во Фракии.

Мелос, по сообщению Стефана Византийского, даже в своем названии хранил память о своих первооткрывателях: «Финикийцы были его первыми жителями; тогда остров именовался Библис, поскольку они прибыли из Библа». Действительно, этот островок поначалу называли Мимблис, и название это может происходить от слова Биб-лис. Затем Мимблис стал Мималлисом и, наконец, Мелосом.

В то время острова Эгейского моря значительно отставали в своем развитии от финикийских городов-государств. Здесь финикийцы могли не опасаться конкуренции со стороны местных торговцев. Совсем иначе протекала колонизация к юго-западу от метрополии. Здесь на пути финикийских купцов лежал Египет – страна, на побережье которой совсем нелегко было основать свои торговые фактории. Египтяне не позволяли приезжим купцам хозяйничать в их стране. Им приходилось снимать жилье и повиноваться египетским законам.

Впрочем, финикийцы соглашались и на такие условия. По словам Геродота, со временем в Мемфисе даже образовался «тирский квартал». В нем был воздвигнут и храм «чужеземной Афродиты», то есть Астарты. Кроме того, финикийскую керамику находят в различных уголках Нильской дельты – там, где, вероятно, разгружались корабли финикийцев или располагались их склады. Конечно, финикийские торговцы в Египте не играли особой роли. Их колонии процветали только в слаборазвитых странах, а Египет к таковым не относился.

Более знамениты были другие африканские колонии финикийцев, о которых сообщал в своей «Югуртинской войне» римский историк Саллюстий: «Впоследствии финикияне, одни – чтобы уменьшить численность населения на родине, другие – стремясь к господству, побудив простой народ и других людей, жадных до переворотов, основали на морском побережье Гиппон, Гадрумет, Лепту и другие города, и те, вскоре значительно усилившись, стали для своих городов-основателей одни оплотом, другие украшением» (пер. В.О. Горенштейна).

В материковой Италии, где греки впоследствии основали множество колоний – «Великую Грецию», – тоже никогда не было финикийских поселений, но торговые контакты финикийцев с жителями Италии были довольно тесными. Вероятно, поселение финикийцев имелось даже в Риме.

Так, финикийцы стали наследниками критских и микенских купцов и мореходов. Их города и торговые фактории превратились в крупнейшие пункты сбыта сирийских и ассирийских товаров, продукции Вавилонии и Египта.

Именно финикийцы приобщили к культуре дорийских греков – грубых мужланов, разрушивших микенские города. Финикийцы обучили их мореплаванию и привили им вкус к роскоши, за которую те расплачивались металлом и белокурыми, голубоглазыми рабынями.

Позднее ученики бросили вызов учителям. Уже в VIII веке до нашей эры, судя по археологическим данным, начинают проявлять активность греческие купцы. К этому времени «золотой век» Финикии был уже позади. Страна страдала от притеснений со стороны ассирийских царей.

Пока же до этого времени было далеко. Процветание Финикии только начиналось. И «золотой век» лишь забрезжил – еще не воссиял. Не снаряжая армии, не высылая в дальние страны целый флот, финикийцы постепенно подчинили своей власти все Средиземноморье, полагаясь лишь на хитроумие отдельных корабельщиков.

Финикийцев часто сравнивают с греками. Обе страны были политически раздроблены и состояли из отдельных городов-государств; обе были морскими державами и колонизовали побережье Средиземного моря. Однако финикийская колонизация принципиально отличалась от греческой. Между Тиром и его колониями существовала неразрывная связь. Последние составляли часть Тир-ской державы. Греческие же колонии были чаще всего независимы от метрополий.

Иначе финикийцы выбирали и место для поселения. Они не продвигались вглубь чужой для них страны, не стремились к территориальному завоеванию. Владевшие полоской земли на родине, они и на чужбине довольствовались таким же клочком суши. Они лишь возводили города на берегу бухт, удобных для их кораблей, укрепляли свои поселения и начинали торговать с туземцами. Так берега Средиземного моря покрылись финикийскими факториями.

А бескрайняя даль воды, все открывавшаяся перед ними, звала их вперед. Финикийцы не ограничились средиземноморским миром. Они вышли за Гибралтарский пролив и проложили морскую дорогу на север – к Британским островам. Плавали они и на юг – вдоль атлантического берега Африки, хотя эта акватория не нравилась им из-за сильных приливов и бурного нрава. Впервые в истории человечества финикийцы совершили плавание вокруг Африки, пройдя от Красного моря до Гибралтара. Они осмеливались заплывать даже в глубь Атлантического океана, удаляясь от берегов. Известно, что финикийцы побывали на Азорских и, очевидно, Канарских островах.

Возможно, что именно у финикийцев греки заимствовали идею Мирового океана. Ведь те плавали во «внешнее море» – в Атлантический океан. «Думается, – развивал эту мысль Ю.Б. Циркин, – что плавания финикийцев и испано-финикийцев по океану, где они не могли найти ни противолежащего берега, ни конца, ни начала, и породили мысль о текущей в себя реке, за которой находится царство смерти».

На ближнем берегу этой реки, в преддверии царства смерти, финикийцы деловито обживались и обустраивали свои колонии. Согласно Плинию Старшему, самая первая колония тирийцев в Западном Средиземноморье была создана за Гибралтаром на африканском берегу при впадении реки Ликс (современный Луккус) в Атлантический океан. Однако это поселение находилось в стороне от торговых путей, ведущих в Южную Испанию. Следующее место для колонии было выбрано более удачно: на юге Пиренейского полуострова возник город Гадес (современный Кадис). Так финикийцы впервые в истории пришли с крайнего востока Средиземноморья на крайний запад. Морским путем можно было добраться из Тира в Гадес примерно за два с половиной месяца. Путь этот был полон опасностей.

Только вдумайтесь: жители ничтожно малой страны – пятнышка на берегу Средиземного моря – сумели покорить почти все его побережье и все его острова, везде обустроив колонии, и с той же легкостью выбрались за его пределы. Жители пары скалистых островков снаряжали экспедиции, которым могли лишь завидовать их соседи, царившие над огромными странами. В крохотных, как скорлупки, судах они смело пускались в любую часть Средиземного моря и даже в Атлантический океан, а ведь в то время, когда они лишь отправлялись в плавание к побережью Испании или Ливии, Средиземное море было известно им и их современникам хуже, чем нам поверхность Луны. Берега моря и его проливы населяли чудовища, воспетые Гомером, – циклопы, сциллы, харибды… Пускаясь в плавание, финикийцы не знали ни протяженности моря, ни его глубины, ни опасностей, ожидающих их. Они плыли вперед наудачу, положась на нее, как никто из современных им народов. И удача пришла к ним.

Конечно, и корабельщики со временем набирались опыта, и плыть они старались вдоль берега от одной базы к другой, да и немало лет прошло, пока, обживая незнакомые берега, они добрались до южной оконечности Испании, но ведь кто-то – решительный и смелый – плыл этим маршрутом первый раз, кто-то отважился искать счастья на чужбине, не надеясь на помощь многочисленной армии! И кто-то платил за это по самому большому счету – жизнью. Мы не знаем в подробностях историю колонизации Средиземного моря, но можем предположить, что множество людей погибло в его волнах, прежде чем судоходство в его акватории (а она охватывает два с половиной миллиона квадратных километров) стало надежным.

Ради чего гибли эти люди? Ради голой наживы? Вряд ли финикийцы – этот талантливый во всех отношениях народ – с упрямством идиотов пускались в путь, думая только о том, чтобы после нескольких лет отчаянных приключений и бедствий продать товар чуть выгоднее, чем их прямые конкуренты. Не только расчет гнал их вперед, но и самые разные чувства: любовь к странствиям, одолевавшая еще их предков – аравийских бедуинов, любопытство, жажда новизны, азарт, тяга к приключениям, авантюрам, рискованным опытам. Потомки степных номад превратились в морских кочевников. Когда же оказалось, что эти странствия с лихвой окупались, потому что в любой незнакомой стране можно было выгодно выменять золото или серебро, олово или медь, тогда и романтика понемногу уступила место коммерческому расчету.

В последние десятилетия не раз обсуждалась возможность плавания финикийцев даже в Америку. «Очень часто делались попытки доказать пребывание финикиян в Америке, – писал Ричард Хен-ниг. – Так, например, 16 октября 1869 года близ Ла-Файетта были якобы найдены древнефиникийские надписи, а в 1874 году такие же надписи были найдены в Параибе (Бразилия)… В 1869 году у реки Онондаги (штат Нью-Йорк) якобы была обнаружена в земле огромная статуя с сильно стертой финикийской надписью. Все эти сообщения оказались недостоверными». Подобные подделки появлялись и впоследствии. Например, в 1940 году некий Уолтер Стронг нашел «не более и не менее как 400 (!) камней с финикийскими письменами».

Конечно, какой-нибудь финикийский корабль, миновавший Гибралтар, мог быть – во время шторма или из-за поломки – отнесен далеко на запад и по случайности достичь Америки. Вероятно, экипаж этого корабля, в конце концов, ждала гибель. Если кому-то из моряков и суждено было, претерпев муки голода и жажды, – а финикийцы, часто делавшие остановки в пути, старались не брать с собой запасы продовольствия и воды, – наконец, добраться до Америки, то обессиленные, полумертвые моряки становились легкой добычей воинственных индейцев – или жертвой рокового случая. Однако у археологов нет ни малейших доказательств того, что финикийцы совершали регулярные плавания к берегам Америки или поддерживали торговые отношения с индейцами. Никаких фактов, подтверждающих это, нет.

Колонии, созданные финикийцами, сохраняли связь с метрополией и платили ей дань. Находясь на чужбине, финикийцы хранили верность не только родным богам, но и родному языку. Не менее прочными были узы хозяйственных интересов, связывавшие колонию с метрополией. Длительная изоляция непременно привела бы к гибели колонии.

Впрочем, взаимоотношения между метрополиями и их колониями подчас складывались драматично. Колонии стремились стать самостоятельными государствами. Метрополия же всячески сдерживала развитие колоний, добиваясь, чтобы те занимались лишь торговлей с окрестными жителями, а не устанавливали отношения с другими державами. Однако такой покорности было уже не добиться. Постепенно все большая часть прибыли оставалась у них. Порой они отказывались платить дань. Тогда приходилось отправлять войска, чтобы силой оружия принудить своих недавних земляков к повиновению. Так, по сообщению Иосифа Флавия, при тир-ском царе Хираме I была предпринята карательная экспедиция против африканского города Утика (или кипрского города Китий, как предлагают читать эту фразу современные историки). Заметим, что греки никогда не занимались разграблением своих собственных колоний. Когда же ничто не могло удержать колонию от разрыва с метрополией, то последней оставалось только искать новые рынки сбыта и основывать новые поселения.

Величайшей колонией финикийцев и их величайшим соперником в торговле стал город Карфаген в Северной Африке, основанный в IХ веке до нашей эры. Долгое время карфагенские власти ежегодно направляли посольство в Тир и уплачивали десятину главному храму метрополии. Эти отношения имели отчетливый религиозный подтекст. Жители африканской колонии не столько платили дань Финикии, сколько воздавали должное богам родной земли, оберегавшим их в далекой стране.

Со временем Карфаген начал доминировать в Западном Средиземноморье. Карфагеняне сами стали основывать колонии в Испании, Северной Африке и на атлантическом побережье Африки. Иногда это были укрепленные гавани, в которых торговали с местным населением; иногда – купеческие кварталы в местных городах.

Культурное влияние финикийцев (и карфагенян) в средиземноморских странах было очень велико. Жители стран, на побережье которых финикийцы создавали свои колонии, перенимали у них секреты ремесел. Население Северной Африки вслед за пришлыми колонистами стало выращивать оливковые деревья и виноград. Финикийский язык превратился в «лингва франка» – международный язык купцов – во всем Средиземноморье. «Золотой век» Финикии еще долго бросал свой отсвет на все соседние и заморские страны.

5.2. Под солнцем Кипра, на медных рудниках

По мнению Сабатино Москати, финикийцы уже во II тысячелетии до нашей эры основали свои торговые фактории на Кипре. С начала I тысячелетия до нашей эры, как показали раскопки, проведенные В.Карагеоргисом, значительная часть Кипра, прежде захваченного «народами моря», принадлежала финикийцам. Здесь располагались важнейшие колонии Тира и Сидона. Кипр стал промежуточной стоянкой финикийских кораблей.

Финикия была промышленной страной. Ее мастерским требовались все новые поставки сырья – особенно нужна была медь. Ливанские горы были ей бедны, а вот на Кипре имелись обширные залежи медной руды. На склонах гор в центре острова еще и поныне видны целые холмы шлаков, оставшиеся от древних разработок руды.

Медь на острове добывали еще до прихода финикийцев. Так, среди амарнских писем найдено послание кипрского царя фараону: «Смотри, мой брат, я направил тебе пятьсот талантов меди… и я пришлю тебе (впредь) столько меди, сколько захочешь».

Фрагмент финикийской серебряной чаши из Амата (Кипр). Диаметр – 18,7см. На внешнем фризе чаши изображены египетские, греческие и ассирийские воины, штурмующие финикийский город; на внутреннем фризе изображены египетские божества, VII в. до н.э.

Таким образом, цари Тира и Сидона были не первыми и не последними, кто направлялся на Кипр за медью. Для них она была жизненно важна. Они основали на Кипре не менее пяти городов, в окрестностях которых добывали медь или из гаваней которых ее вывозили в метрополию. Важнейшим финикийским центром на Кипре был портовый город Ки-тий (Китион). Медь здесь выплавляли еще в начале ХIII века до нашей эры – задолго до появления тирийцев.

Постепенно финикийские города на Кипре – Тамасс, Идалий, Амат – все больше напоминали родину. Здесь строились храмы финикийских богов. Здесь правили цари с нарочито финикийскими именами: Баал-мильк, Осбаал, Баалрам. Самый знаменитый уроженец Кития – философ Зенон, основатель стоицизма, тоже наверняка был финикийцем. Во всяком случае, судя по сохранившемуся бюсту, Зенон был наделен отчетливыми семитскими чертами.

В одном отношении Кипр представлял собой исключение среди финикийских колоний. Только здесь финикийцы владели обширными земельными владениями. Обычно они стремились не обременять себя сельскохозяйственными заботами. Ведь эти занятия, как выразился немецкий историк Герхард Херм, «противоречили их представлениям о рациональности».

Отношения между финикийцами и кипрскими колониями не всегда были теплыми. В конце VIII века до нашей эры тирский царь Элулай даже совершил поход на Кипр, чтобы подавить восстание, вспыхнувшее в Китии. Это возмутило ассирийцев, владевших в то время Финикией. Они решили покарать своевольных подданных, скорых на войны.

В ХVII веке в Лар-наке – городе, лежащем на месте Кит-тия, – были найдены несколько надписей. Именно с них началась история дешифровки финикийской письменности. В 1750 году способ их прочтения предложил Джон Суинтон, хранитель архива Оксфордского университета. Впрочем, если бы не близкое родство финикийского языка с древнееврейским, дешифровка не произошла бы так быстро, ибо даже в наши дни количество известных нам текстов на финикийском языке сравнительно невелико. Вскоре после этого аббат Бартелеми опубликовал в Париже собственные результаты дешифровки, основанные на обозначениях на монетах и двуязычных надписях – греческой и финикийской, – найденных на Мальте.

Кипро – финикийская чаша. В центре традиционный египетский мотив: «Фараон побивает своих врагов». На внутреннем фризе изображены сфинксы, в лапах которых трепещут враги. На внешнем фризе изображены воины, сражающиеся со львами и драконами (месопотамский мотив). Чаша напоминает также работы греческих мастеров

5.3. Есть страна, зажатая между двумя столпами…

Один из маршрутов финикийцев вел их на север Эгеиды, возможно, даже в Черное море. На унылом и диком острове Фасос финикийцы отыскали железную руду и начали разрабатывать ее месторождение. Геродот, посетивший Фасос в V веке до нашей эры, нашел, правда, лишь следы рудника, обустроенного колонистами – к тому времени их вытеснили греки. Историк писал, что в поисках металла финикийцы разрыли здесь целую гору.

Появление этого рудника, как и других подобных ему, знаменовало новую эпоху в истории человечества – железный век. Финикийские мастера начинают обрабатывать железо вскоре после вторжения «народов моря». Если в бронзовом веке железо было дороже золота и серебра и из него изготавливали культовые статуэтки и украшения, то теперь оно перестало быть предметом роскоши. Из него мастерили орудия труда: мотыги, серпы, лемеха плуга. Стоимость железа резко упала. Уже в Х веке до нашей эры две трети орудий и украшений в Восточном Средиземноморье изготавливают из железа. В VI веке до нашей эры железо будет стоить в Вавилоне вдвое меньше, чем бронза. С появлением железных орудий расширится площадь обрабатываемых земель; в горных районах станут прокладывать каналы, пробивая железными орудиями скальные породы; в степных районах и горах начнется рытье колодцев, что расширит область оседлого поселения людей.

Этот финикийский амулет найден при раскопках в Испании

Поблизости от рудника финикийцы возвели храм Мелькарта. Очевидно, при нем проживали купцы из Тира. В то время любого чужеземца подстерегали опасности. Его могли ограбить, убить или продать в рабство. Храм же считался священным местом. Мало кто решался нарушить его неприкосновенность и бросить вызов богам. В минуту опасности купцы укрывались в храме; за это и платили его жрецам сторицей – приносили им богатые дары и отдавали десятую часть дохода.

Именно здесь, на Фасосе и других островах Эгейского моря, финикийцы узнали о том, что где-то далеко – там, где заходит солнце, а море зажато между двумя скалами, вознесшимися как столпы, – лежит удивительная страна. Кому удается побывать там, – а случается это редко, – тот привозит олово и серебро, ведь люди, населившие ту страну, не знают настоящей цены металлам.

Путь туда труден. Страна лежит на краю света, и за ней простирается безбрежный океан. Даже божья власть не распространяется на нее – так она далека. Недаром библейский пророк Иона собрался бежать от Господа в эту страну вместо того, чтобы проповедовать истинную веру ассирийцам.

Туда, в эту даль, на Пиренейский полуостров, и добрались финикийцы. Они завязали дружбу с местным населением – иберами. Те, правда, вовсе не походили на дикарей и не раздаривали металлы, а продавали их. После этого финикийцы ехали с покупками «в Грецию, Азию и другие страны, получая большой доход, и занимались такой торговлей долгое время» (Диодор).

Позднее финикийцы продавали жителям Испании керамику, в частности, амфоры, оливковое масло, ювелирные изделия и обработанную слоновую кость. Финикийские амфоры, кстати, заметно отличались от греческих: они были биконическими, то есть сужались не только кверху, но и книзу, образуя острие. В конце IV века до нашей эры дно амфор стало заканчиваться заостренным выступом. Ее легко можно было воткнуть в землю или вставить в отверстие, предусмотренное на полке или полу.

Древнейшей и важнейшей финикийской колонией на Пиренейском полуострове был город Гадир, что на пуническом языке означает «огороженное место» или «крепость». Город этот больше известен под своим латинским названием – Гадес. Что касается даты его основания, то, писал Ю.Б.Циркин на страницах своей книги «Финикийская культура в Испании», нет причин сомневаться «в традиционной, восходящей к местным преданиям датировке основания Гадеса в ХII веке до нашей эры», приблизительно в 1104 году. По преданию, финикийцы дважды приносили жертвы богам, выбирая место для будущего города, но оба раза боги отвергали приношение. Лишь третий раз, остановившись у небольших островков возле побережья, они дождались благоприятных знамений.

Впрочем, еще до основания Гадеса финикийцы бывали в Испании. Со временем на ее южном побережье появились другие финикийские колонии – Малага (Малака), Секси, Абдера. Время их основания трудно определить. Предположительно, они возникли в IХ – VI веках до нашей эры. Обычно эти поселения, как и города в Финикии, лежали на островах в устьях рек, холмах близ них или же скалах, вдававшихся в море. Расстояние между поселениями составляло от 800 метров до 4 километров. Первоначально они были якорными стоянками. Люди, жившие здесь, занимались не только торговлей, но и земледелием и животноводством. При раскопках археологи часто находят здесь кости животных.

Сеть поселений, созданных финикийцами в Южной Испании, оказала огромное влияние на культуру жителей Пиренейского полуострова. Они перенимали многие обычаи финикийцев: поклонялись их богам, хоронили умерших по финикийскому образцу.

В VIII веке до нашей эры на юге Испании возникло царство Тар-тесс – первое государственное образование в Европе за пределами Греции и Италии. Находясь в удобном месте, на границе Средиземного моря и Атлантического океана, Тартесс связывал средиземноморские страны с атлантической Европой. Позднее жители Тартесса попытались завоевать Гадес. Однако финикийцы сумели отбить нападение и отстоять независимость. Этому способствовало удобное положение города.

Гадес, как и Тир, находился на острове, отделенном от материка узким проливом. Остров был длиной около 20 километров и шириной не более километра. Он словно рассекал бухту, в которой расположился. На острове имелся источник питьевой воды, поэтому в случае войны с местными племенами город был готов выдержать осаду. Со временем остров соединился с материком, но некоторые районы древнего города и его некрополи исчезли под водой.

Город лежал в западной части острова, а на другой его половине – примерно в 15 километрах от города – располагался храм Мель-карта, по преданию, возведенный за 70 лет до строительства Гадеса. Храм был каменным; сверху его покрыли кедровыми досками, привезенными из Финикии. Внутри храма не было никаких изображений божества. Здесь стояли лишь бронзовые алтари Мелькарта, на которых горело негасимое пламя. Имелась здесь и «гробница» этого бога, а также различные атрибуты, связанные с его именем. Двор перед храмом окружала стена. Здесь же высились два бронзовых столба, покрытые надписями, которые никто не мог прочитать уже в римскую эпоху. Возле храма находился источник пресной воды.

Жрецы храма ходили босиком, облачившись в белые льняные одежды и не подпоясывали их. Головы их были обриты. Они давали обет безбрачия. Женщины вообще не допускались в святилище.

Очевидно, храм Мелькарта, подобно Парфенону, был также хранилищем городской казны. Здесь находились и дары верующих.

По преданию, когда флот, снаряженный царем Тартесса, стал осаждать город Гадес, на стороне его жителей выступил сам бог Мелькарт. Вмиг к тартессийским кораблям протянулись лучи, подобные солнечным, и от их жара корабли воспламенились и погибли.

Дома в Гадесе были многоэтажными, а улицы узкими. Основными строительными материалами были речная галька, известковый туф, сланцы и глина. Фундамент сооружали из крупных камней. Нижние ряды стен выкладывали из камня, верхние – из сырцового кирпича. Методы строительства были те же, что и на роди не, например, камень клали в два ряда, а промежуток заполняли глиной. Ряды камней выкладывали так, чтобы швы в соседних рядах не совпадали. Это укрепляло стену.

Золотые финикийские украшения, найденные в Испании

Жители Гадеса вряд ли занимались земледелием – уж слишком малы были их владения. Как пишет Страбон, даже для проведения собраний им приходилось отправляться в соседнюю Асту, поскольку в своем родном городе не было для этого места. Сказанное, впрочем, относится уже к римской эпохе, но вряд ли раньше положение дел было иным.

Излюбленным занятием испанских финикийцев было рыболовство, а также приготовление особой рыбной приправы – гарума.

В конце VII – начале VI века до нашей эры финикийцы, поселившиеся в Южной Испании, столкнулись с новой угрозой. Здесь попытались закрепиться их конкуренты – греки. Опасность была столь велика, что жители Гадеса, не надеясь, видимо, на свои силы, обратились за помощью к карфагенянам. Впрочем, последних они тоже боялись и не желали допускать их к торговле металлами. В решающий момент они попросту закрыли ворота перед отрядом карфагенян. Тех не смутил такой поворот дела. Они взяли штурмом город, пригласивший их отразить восстание. Точную дату этого события установить невозможно. Судя по разрушениям, выявленным во время археологических раскопок, город Гадес пережил нападение врагов в VI веке до нашей эры.

Захватив Гадес, карфагеняне запретили кому-либо плавать через Гибралтарский пролив. Недаром в 474 году до нашей эры греческий поэт Пиндар жаловался, что теперь уж нельзя отправляться за Столпы Геракла в «недоступное море». Вскоре после этого карфагеняне покорили распавшуюся Тартессийскую державу и окончательно обосновались на Пиренейском полуострове. К 348 году до нашей эры вся Южная и значительная часть Юго-Восточной Испании оказалась под их властью. А ведь было время, и сам Карфаген был скромным поселением финикийцев – колонией, как гласит легенда, уместившейся на шкуре быка.

5.4. Карфаген Тирский

Важным опорным пунктом финикийцев на пути в Испанию стала Сицилия. Очень рано они создали там свои торговые фактории. В конце II – начале I тысячелетия до нашей эры они появились в Сардинии и Северной Африке.

Однако самой важной финикийской колонией на западе стал Карфаген. Город этот расположился в глубине Тунисского залива. Финикийские мореходы давно облюбовали это место. Во время своих плаваний в Испанию они регулярно заходили сюда, укрываясь от непогоды, и даже устроили здесь небольшое святилище. Но только в 825 или 823 году до нашей эры (называется и другая дата – 814/813 годы) здесь был заложен новый большой город.

В то время, после смерти Мутона, царя Тира, власть наследовали его взрослая дочь Элисса и малолетний сын Пигмалион (Пу-мийатон). Когда тот подрос, то приказал убить мужа сестры, который фактически правил городом, а сама Элисса, узнав о случившемся, решила бежать куда глаза глядят. Она собрала самых знатных горожан и при их содействии снарядила ночью флот.

После долгого плавания, пополнив свои ряды жителями Кипра, где корабли делали остановку, Элисса и верные ей люди прибыли к берегам Северной Африки – туда, где собирались начать новую жизнь и основать новый город.

Легенда гласит, что Элисса подружилась с обитателями этой местности – ливийцами. Они обрадовались прибытию чужеземцев, готовых меняться с ними товарами. Увидев их радость, Элис-са обратилась с просьбой к ливийскому царю. Мои спутники утомлены долгим плаванием, сказала она. Им надо собраться с силами, прежде чем отправиться в путь. Чтобы им было где отдохнуть, она готова купить участок, который можно было бы покрыть шкурой быка. Царь посмеялся над этой просьбой, потому что не мог себе представить, как такое количество людей может уместиться на таком небольшом участке. Однако Элисса перехитрила его. Ночью она приказала разрезать шкуру на мелкие полоски и покрыла ими большую площадь. Наутро изумленный ливийский царь вынужден был отдать Элиссе всю эту территорию.

Так что величайший финикийский город был основан мятежниками, бежавшими из родной страны. Позднее жители Карфагена строже и последовательнее, чем жители Тира или Сидона, придерживались старинных финикийских традиций. Если жители метрополии охотно перенимали египетские, ассирийские, персидские традиции, то карфагеняне боролись за «чистоту нравов» и «заветы отцов», а потому с неколебимым упорством продолжали приносить своему богу человеческие жертвы.

Основание Карфагена знаменует новую эпоху в истории Финикии. Применительно к истории Европы это событие сопоставимо с основанием Соединенных Штатов Америки. Пройдет несколько столетий, и скромное поселение – колония финикийцев – превратится в могущественную империю, которая будет диктовать свою волю метрополии. Впрочем, этому способствовали и драматичные события, происходившие в конце VI века до нашей эры на родине финикийцев. Именно тогда Тир, Библ, Сидон и Берута навсегда потеряли независимость.

Возникший на холме Бирса – очень хорошем естественном укреплении – и прилегающем к нему морском берегу небольшой поселок был назван Новым городом (по-финикийски Картхадашт; по-гречески Кархедон; в русской литературе обычно употребляется название Карфаген, происходящее от латинской формы этого названия Carthago), или, если хотите, Нью-Тиром. Город рос быстро. Беглецы трудились не покладая рук.

Всюду работа кипит у тирийцев: стены возводят,
Города строят оплот и катят камни руками
Иль для домов выбирают места, бороздой их обводят,
Дно углубляют в порту, а там основанья театра
Прочные быстро кладут иль из скал высекают огромных
Множество мощных колонн – украшенье будущей сцены

((пер. С.А. Ошерова))

– так представлял себе строительство Карфагена римский поэт Вергилий.

Руины Карфагена
Образцы карфагенской керамики

После смерти царицы Элиссы карфагеняне упразднили монархию, и Карфаген стал республикой, правда, олигархической. Историки называют форму организации карфагенского общества полисом, поскольку верховной властью в нем обладал гражданский коллектив. Однако эта форма не похожа на традиционный греческий полис.

Постепенно Карфаген рос. Его удобное положение привлекало к нему многих людей. Сюда ехали не только финикийцы, но и греки, италики, этруски. Со временем карфагеняне построили искусственный порт. Там кораблям было удобнее укрываться от непогоды, чем в естественной гавани. Порт состоял из двух частей, соединенных между собой узким каналом. В одной его части, имевшей форму круга, располагались боевые корабли. В другую – прямоугольную часть – заходили торговые суда. Внутри военного порта был насыпан искусственный остров; там находилась база командующего флотом. Город покрылся многочисленными верфями и судоремонтными мастерскими, где работали государственные и частные рабы. Так Карфаген стал одним из крупнейших портовых городов своего времени. Пассажиры кораблей, прибывавших сюда, видели впереди лес мачт со свернутыми парусами.

Теперь Карфаген и сам начал основывать колонии в западной части Средиземного моря. Первой такой колонией стал остров Ибица, лежащий недалеко от Испании и покоренный в 654 – 653 годах до нашей эры. На Ибице был хороший порт. Здесь было удобно отражать нападения греков и других конкурентов.

Археологические исследования показали, что карфагеняне после распада Тирской державы часто силой заставляли финикийские города Сицилии, Сардинии, Мальты, Северной Африки, Испании и Балеарских островов подчиниться их власти. С этого момента судьба восточных финикийцев разошлась с судьбой западных. Так в западной части Средиземного моря возникла Карфагенская держава.

Впрочем, отношения между Карфагеном и метрополией и в дальнейшем оставались дружественными. Когда в 525 году до нашей эры персидский царь Камбиз, в чью державу входила в то время Финикия, задумал покорить Карфаген, финикийские города отказались поддержать его и не передали свой флот, без поддержки которого было бессмысленно вести войну против морской империи, в какую превратился тогда Карфаген.

5.5. Откуда вино у греков?

В начале I тысячелетия до нашей эры на Кипре появились греческие колонии. В некоторых городах Кипра греки и финикийцы жили по соседству. Вероятно, именно там, на Кипре, греки познакомились с финикийскими мифами и полюбили их. Сюжеты восточных легенд пополнили их мифологию. Некоторые боги и герои Греции стали удивительно похожи на финикийских богов.

Историки отмечают, что особенно сильно финикийское влияние ощущается в образах и культах Афродиты и Геракла, которого греки уже в VI веке до нашей эры отождествили с богом Мелькар-том. Финикийский бог Адонис также превратился в греческого героя. Основателем знаменитого греческого города Фивы сами греки считали финикийца Кадма, а матерью греческого бога виноделия Диониса – дочь Кадма, Семелу.

По-видимому, греки научились искусству виноделия у финикийцев. Вино для греков поначалу было экзотическим напитком. А вот ханаанейские жрецы любили пить вино до тех пор, пока не заслышат голоса богов и не впадут в экстаз. В принципе Дионис с его оргиастическим культом всегда оставался немного чужим для греков. Они редко отождествляли себя с неистовым Дионисом, готовым приказать своим спутницам – менадам – растерзать любого человека, проявившего непочтительность к нему. Подобные поступки были похожи, скорее, на древнейший обряд человеческих жертвоприношений. Сам Дионис напоминал восточных богов – Таммуза и Адониса, погибающих и воскресающих вновь.

У финикийцев же бытовала легенда о том, как было открыто вино: «Около города Тир жил один очень гостеприимный пас тух. Однажды к его хижине подошел юноша и попросил приюта. В благодарность за гостеприимство он предложил хозяину свое угощение. Из принесенного им меха он налил в чашу красивый напиток цвета пурпура и с улыбкой предложил пастуху выпить его. Когда же тот осушил чашу, то пришел в неописуемый восторг, ведь эта жидкость услаждает не только вкус, но и обоняние, а будучи холодной, согревает желудок. И юноша ответил, что это – кровь винограда. И был этот юноша богом, которого греки зовут Дионисом, а финикийцы – Шадрапой. Так люди научились изготавливать вино. В Тире в честь этого события ежегодно справляется великолепный праздник, во время которого люди пьют много вина».

Афродита: «секс – символ» доклассической эпохи и «роковая богиня» классической Греции

А вот что говорят греческие и финикийские легенды об основании Фив. Некогда в Тире правил царь Агенор. У него была красавица дочь – Европа. Ее увидел верховный бог и, влюбившись в нее, похитил. С тех пор она жила на Крите, где ее сыновья стали царями. Отец Европы ничего об этом не знал и горевал о потере дочери. Наконец, он решил послать на ее поиски своих сыновей. Один из них, Кадм, прибыл в Грецию и, не найдя сестры и боясь отцовского гнева, задумал остаться в этой стране. Обратившись за советом к Дельфийскому оракулу, он получил от него повеление основать город в том месте, где ляжет корова с лунным знаком на боку – белым кругом. Однажды, увидев такую корову, он долго следовал за ней, пока в Беотии – области Центральной Греции – корова не легла на землю. Кадм понял, что это божественное знамение. Вознеся благодарность Аполлону, он опустился на колени, поцеловал землю и призвал благословение богов. В этом месте он основал город Фивы. Он долго и счастливо царствовал в семивратных Фивах и стал одним из могущественных царей Греции.

И греки, и финикийцы, и римляне считали Фивы тирской колонией. Во время раскопок в Фивах были найдены восточные цилиндрические печати ХIV – ХIII веков до нашей эры. Само имя Кадм – не греческое, а финикийское, и означает «восток». Павсаний в своем «Описании Эллады» рассказывал, что некогда в Грецию прибыл из Тира финикиец Кадм со своими спутниками и основал здесь поселение Кадмея, вокруг которого позже вырос город Фивы. Произошло это во II тысячелетии до нашей эры.

Впоследствии Фивы стали одним из самых знаменитых городов Греции. По преданию, именно здесь родились Геракл, Антигона и Эдип. Итак, с одной стороны, если верить Гомеру и Геродоту, Финикию населяли мошенники и кознодеи, а, с другой стороны, греки многим обязаны финикийцам. Чем объяснить такое противоречие?

Когда в ХII веке до нашей эры в Микенскую Грецию вторглись дорийцы, они встретили здесь культуру, которая во многом превосходила их собственную. Жившие здесь ахейцы умели читать и писать, строить корабли и купольные сооружения. Захватчики же, пожалуй, даже не понимали, зачем все это нужно. Они были настоящими варварами, и только их потомкам суждено было приобщиться к культуре и усвоить ее.

Эти древнейшие представления о Финикии все-таки нашли свое отражение и в «Илиаде», восходящей к давним эпическим традициям: в ее стихах финикийцы – искусные художники и мастера.

Позднее, когда дорийские греки сами стали плавать по Средиземному морю, восхищение превратилось в ревность. Теперь финикийцы из учителей превратились в соперников. Их старались опередить, обогнать, но, куда бы ни прибывали греческие купцы, всюду они заставали финикийцев. Ревность переросла в ненависть. По замечанию Герхарда Херма, распространению антисемитизма в средиземноморских странах предшествовали вековые антифиникийские настроения.

Для нас древние греки настолько же красноречивы, насколько финикийцы немы. Во многом мы знаем финикийскую культуру и историю благодаря словоохотливости греков, составлявших многотомные «Истории» и «Географии». Однако именно греки, наши проводники по лабиринтам финикийских городов, успели возвести на их жителей немало напраслины и раскрасить мир Финикии в неприятные темные цвета. Их инвективы и сетования превратили всех финикийцев в мошенников, насильников, пиратов, жадных до-бытчи ков, пре дателей и л жецов. Стол пы античной ку ль туры – «отец истории» Геродот и «отец поэзии» Гомер – клеймили позором «разбойников финикийцев».Современным историкам пришлось долго реабилитировать этот народ и сетовать, что молодая, энергичная греческая цивилизация вскоре попросту растворила в себе финикийскую культуру.

После завоеваний Александра Македонского греки селились в финикийских городах, где многому учились у исконных жителей. А те, живя бок о бок с греками, перенимали их культуру и обычаи. Теперь финикийцы все чаще говорили по-гречески, забывая свой родной язык. Греческие имена, ставшие модными среди жителей Тира и Сидона, лишь способствовали исчезновению финикийцев. Ученые теряются в догадках, кем были люди, носившие эти имена: поселившимися здесь греками или эллинизированными финикийцами.

Однако сама Греция и в эту эпоху продолжала испытывать финикийское влияние. Купец Зенон, прозванный «финикийчиком», переселился в Афины и там учил всех желающих философии, он стал основателем стоицизма – одного из самых распространенных философских направлений в древности, в котором заметное место занимали финикийские представления о мире.

Финикийцем был и другой великий греческий философ – Фа-лес Милетский (625 – 547 гг. до н.э.). Как писал Диоген Лаэртский, он происходил «из рода Фелидов, а род этот финикийский, знатнейший среди потомков Кадма и Агенора». Теперь ученые понимают, что идея Фалеса о том, что первоначалом всего в природе является Вода.

5.6. Знаменитые плавания

Около 600 года до нашей эры финикийские моряки, отправившись в путь от берегов Красного моря, совершили по поручению фараона Нехо II (610 – 595 гг. до н.э.) – в то время Финикия вновь вошла в состав Египта – плавание вокруг Африки.

Фараон Нехо был одним из самых энергичных царей Египта в I тысячелетии до нашей эры. Он пытался восстановить египетскую власть над Азией вплоть до Евфрата, строил флот на Средиземном и Красном морях, рыл канал, чтобы соединить оба моря и превратить Африку в остров. «Разве у такого решительного государя, – задавался вопросом австрийский историк А.Л. Херен, – не могла возникнуть мысль отдать приказ определить очертания и величину Африканского материка?»

Могла. Но пока все его помыслы поглощал канал. Он пролегал примерно там же, где построен современный Суэцкий канал. Длина канала, по словам Геродота, равнялась четырем дням пути, он был достаточно извилист, а широк настолько, что по нему могли идти «гонимые веслами две триремы рядом; вода в него проведена из Нила». Грандиозная работа унесла множество жизней: «при проведении канала погибло сто двадцать тысяч египтян». Его сооружение близилось к концу, когда фараон был напуган оракулом, возвестившим, что строит он «для варвара», а варварами египтяне называли всех говорящих на чужом им наречии.

Тогда, «остановив рытье канала из Нила в Аравийский залив, – писал Геродот, – он (Нехо. – А.В. ) отправил на кораблях финикиян, приказав проплыть назад через Геракловы Столпы (сами финикийцы называли их «Столпами Мелькарта». – А.В. ), пока не войдут в Северное море (Средиземное море. – А.В. ), а через него – в Египет. Финикияне двинулись из Эритрейского моря (Красного моря. – А.В. ), вошли в Южное море (Индийский океан. – А.В. )». Целью их путешествия было открытие морского пути из Красного моря в Средиземное, раз строительство канала потерпело неудачу.

Канал еще будет построен и снабжен шлюзом, но произойдет это лишь в III веке до нашей эры, при царе Птолемее II. Последний раз этот канал ремонтировался в 640 году нашей эры, после арабского завоевания. В VIII веке он окончательно пришел в упадок.

Пока же горстка финикийцев плыла на юг, гонимая жестокой волей фараона. Сам Геродот, любитель исторических басен, не поверил, когда ему поведали об этом путешествии. Высмеивая «вралей», он сообщил одну деталь их рассказа – она, казалось ему, разоблачала их выдумки.

«Рассказывали также, – писал Геродот, – чему я не верю, а другой кто-нибудь, может быть, и поверит, что во время плавания кругом Ливии (так греки называли Африку. – А.В. ) финикияне имели солнце с правой стороны». Но именно эта деталь не позволяет ученым сомневаться в правдивости рассказа. Она доказывает, что финикийцы пересекли экватор. Ведь тогда Солнце оказывалось для них вовсе не там, где его привыкли видеть жители Северного полушария.

Продолжая путешествие, финикийцы неизменно двигались вдоль берега. «Когда наступала осень, они, пристав к берегу, засевали землю, в каком бы месте Ливии, плывя, ни находились, и ожидали жатвы, а убрав хлеб, продолжали плавание. Так прошли два года, а на третий год, обойдя Геракловы Столпы, финикияне прибыли в Египет» уже из Средиземного моря.

Другие подробности плавания неизвестны. Геродот не сообщил ни о тропической растительности, ни о больших реках, ни о смене времен года, ни о встречах моряков с африканцами. «Быть может, – задавался вопросом И.Ш. Шифман, – информаторы Геродота – финикияне или египтяне – не захотели поведать ему о том, что видели путешественники, не желая открывать свои коммерческие тайны».

Так, финикийцы задолго до Васко да Гамы совершили подвиг, за который впоследствии португальский адмирал был причислен к сонму самых великих мореплавателей всех времен и народов: они сумели обогнуть Африку морским путем, причем добились этого, используя куда более примитивные технические средства, чем средневековые моряки.

Передвигаясь по Индийскому и Атлантическому океану, как по Средиземному морю, то есть делая небольшие переходы и вновь выбирая для стоянки «типичный пунический пейзаж» – бухту с пологим берегом, – финикийские моряки миновали горы в окрестности мыса Доброй Надежды и поросшее тропическим лесом устье реки Конго, встретили враждебные им негритянские племена, столкнулись с необычными заболеваниями – желтой лихорадкой, малярией и сонной болезнью. История экспедиции финикийцев могла бы читаться как приключенческий роман, но, к сожалению, до нас дошел лишь крайне скупой отчет об этом плавании. Можно лишь гадать, что поведали путешественники фараону Нехо, вернувшись в Египет.

Впоследствии рассказ Геродота чаще вызывал сомнение, чем доверие, и не только в древности, но даже в наше время. Казалось неправдоподобным, что финикийцам с первого раза удался подвиг, для осуществления которого морякам средневековья, начиная с 1291 года, понадобилось около двух веков.

Однако невозможно оспаривать, что хотя бы значительную часть пути финикийцы проделали – добрались до Южного полушария. Само же по себе плавание вокруг Африки (его протяженность составляет более 25 тысяч километров) нельзя считать невозможным, если учесть, что финикийцы неизменно держались вблизи берега и могли постоянно добывать себе пищу и воду. Как подсчитано, первые мореходы, плававшие в Индию и обратно, проходили не меньшее расстояние, в точности следуя всем изгибам береговой линии.

В начале VI века до нашей эры Финикия переживала кризис. Страна утратила господство на море и монополию в торговле металлом. Возместить потери финикийцы пытались освоением новых сырьевых районов. Именно в этот период власти Карфагена решили исследовать берега Атлантического океана и, возможно, основать на них новые колонии. На разведку снаряжаются как минимум две экспедиции; одна плывет на север, другая – на юг.

Около 525 года (по мнению ряда исследователей, около 480 – 450 года до нашей эры) карфагенянин Гимилькон, миновав Столпы Мелькарта, достигает «Страны олова» (Британии), а именно полуострова Корнуэлл. По словам Плиния Старшего, Гимилько-ну надлежало «исследовать внешние границы Европы» и, может быть, найти не только Страну олова, но и Страну янтаря. Необходимость такого путешествия была вызвана происками греков, перекрывших прежние пути поступления олова – древние торговые пути, проложенные по территории Франции.

Путь экспедиции Гимилькона, пустившейся за край земли, был труден. «Тут нет течений ветра, чтобы гнать корабль; ленивая поверхность тихих вод лежит недвижно… Среди пучин растет здесь много водорослей, и не раз, как заросли в лесах, движенью кораблей они препятствуют… Дно морское здесь не очень глубоко, и мелкая вода едва лишь землю покрывает. Не раз встречаются здесь и стаи морских зверей… Мрак одевает воздух, как будто какое одеяние, всегда густой туман нависает над пучиною, и сумрачные дни не разгоняют туч над ними» (пер. С.П. Кондратьева), – таков рассказ о четырехмесячном плавании Гимилькона, приводимый в поэме «Морские берега» латинским поэтом и проконсулом Африки Руфием Фестом Авиеном, жившим около 400 года нашей эры.

Подлинный отчет о плавании Гимилькона не сохранился, и мы плохо осведомлены о результатах экспедиции. Точный его маршрут вызывает споры. Возможно, Гимилькон побывал в Сар-гассовом море, но не исключено даже, что он добрался до полярных областей, где так сумрачны и туманны дни. Можно лишь предполагать, что Гимилькон (или правители Карфагена) намеренно преувеличил тяготы плавания, чтобы отбить у конкурентов, если они проведают об его отчете, всякое желание плыть в этот северный край. Впрочем, грек Пифей, плававший в Британию в начале IV века до нашей эры, видимо, знал об экспедиции карфагенян.

Сами они всегда старались хранить свои открытия в тайне. Страбон рассказывает следующую историю: «Когда римляне однажды пустились преследовать какого-то финикийского капитана корабля, чтобы самим узнать местонахождение торговых портов, то капитан из алчности посадил свой корабль на мель, погубив таким же образом своих преследователей. Сам, однако, он спасся на обломках разбитого корабля и получил от государства возмещение стоимости потерянного груза».

«Эта склонность к конспирации, когда дело касалось путешествий и открытий, суливших торгово-экономические выгоды, – замечает К. – Х.Бернхардт, – могла быть причиной того, что в истории почти не осталось первоисточников о финикийских морских экспедициях». Исключение составляет еще одна экспедиция.

В то же самое время, – «в эпоху могущества Карфагена» (Плиний), – еще один финикийский мореход, Ганнон, совершил плавание вдоль берегов Западной Африки и, вероятно, достиг Камеруна.

Отчет об этом плавании («перипл») был выставлен для всеобщего обозрения в храме Верховного бога Баал-Хаммона. До нашего времени он сохранился в одной-единственной рукописи Х века нашей эры – сокращенном переводе финикийского оригинала на греческий язык. Ниже приведены некоторые выдержки из этого сухого, лаконичного отчета, о котором Ш.Монтескье заметил: «Великие люди пишут всегда просто, потому что они больше гордятся своими делами, чем своими словами».

«1. И он (Ганнон. – А.В. ) отплыл, ведя 60 пентеконтер (галер с 50 гребцами. – А.В. ) и мн ожество мужчин и жен щи н, числом в 30 тысяч (по мнению историков, это число явно преувеличено. – А.В. ), и везя хлеб и другие припасы.

2. Когда, плывя, мы миновали Столпы и за ними проплыли двухдневный морской путь, мы основали первый город…

9. Мы прибыли в самую отдаленную часть озера, над которой поднимаются высокие горы, населенные дикими людьми, одетыми в звериные шкуры. Эти люди, швыряясь камнями, наносили нам раны, не давая сойти на берег.

10. Плывя оттуда, мы вошли в другую реку, большую и широкую, в которой было много крокодилов и гиппопотамов…

16. Проведя в пути четыре дня, ночью мы увидели землю, заполненную огнем; в середине же был некий огромный костер, достигавший, казалось, звезд. Днем оказалось, что это большая гора, называемая Колесницей богов (очевидно, вулкан Камерун. – А.В. )…

Охота за гориллами в Африке. Деталь финикийской серебряной чаши, VII в. до н.э.

18. В глубине залива есть остров… населенный дикими людьми. Очень много было женщин, тело которых поросло шерстью; переводчики называли их гориллами… Трех женщин мы захватили; они кусали и царапали тех, кто их вел, и не хотели идти за ними. Однако, убив, мы освежевали их и шкуры доставили в Карфаген» (пер. И.Ш. Шифмана).

Стоит отметить, что и здесь – особенно во второй части рассказа, когда Ганнон сообщает о тех областях, где еще не побывали греки, – он уделяет особое внимание опасностям, которые поджидают мореходов: дикие, воинственные люди, извержения вулканов, крокодилы. Коммерческий же успех предприятия якобы ничтожен: три шкуры горилл – вот и все богатства, привезенные из этого страшного края. Разумеется, мало кто из купцов, узнав о подобном исходе путешествия, рискнет повторить его. Пускались ли сами карфагеняне в новые плавания в Тропическую Африку? Может быть. Нам ничего не известно об этом. Если бы одна-единственная рукопись, сохранившая отчет Ганнона, погибла в Средние века, мы мало что знали бы и об этом плавании.

Путешествия финикийцев значительно расширили географические познания древних. Однако свои открытия финикийцы держали в тайне. После гибели Карфагена эти открытия были забыты. Побережье Центральной, Восточной и Южной Африки почти на полторы тысячи лет превратилось для европейских мореплавателей в одно огромное белое пятно. Вплоть до ХV века никто не рисковал плавать вдоль западных берегов Африки по направлению к экватору – маршрутом, давно знакомым финикийцам.

5.7. Канарские острова финикиян

Уже в VII веке до нашей эры финикийские поселения появляются на побережье Марокко, в частности на острове Могадор – самом южном пункте, где обнаружена фактория финикийцев. Очевидно, впоследствии они не раз миновали Гибралтарский пролив и направлялись на юг, следуя вдоль берегов Африки. Однако нам известно лишь описание одного такого плавания, которое совершил карфагенянин Ганнон.

Любопытное сообщение оставил также Диодор Сицилийский. По его словам, финикийцы, обследуя побережье Африки по ту сторону Столбов Геракла, были отнесены далеко в океан. После многих дней плавания они достигли острова, лежавшего «в середине океана против Африки». Остров изобиловал лесом и судоходными реками. Почва его была тучной и «приносила сама собою плоды» – обильные урожаи пшеницы и винограда. Рядом, отделенный узким проливом, лежал еще один остров. Приятен был здешний климат. «Резкие перемены во временах года отсутствовали»: здесь не было ни сильного холода, ни ужасного зноя. Поэтому «даже среди туземцев успело распространиться занесенное извне верование, что здесь должны находиться Елисейские поля».

Судя по описанию Диодора, это мог быть остров Мадейра («Лесистый»), открытый в ХV веке португальцами, унесенными ветром далеко в открытое море. Очевидно, финикийцы были знакомы и с некоторыми Канарскими островами. Ведь Гибралтарский пролив долгое время служил путем сообщения и преградил путь морякам – превратился в западный «край света», – около 530 года до нашей эры, когда карфагеняне установили здесь блокаду.

«Посещение восточных и центральных Канарских островов и группы островов Мадейра, – полагал Рихард Хенниг, – это, видимо, единственное географическое открытие, которое довольно достоверно можно приписать финикиянам (не считая плавания вокруг Африки)». Возможно, впрочем, что это открытие было сделано уже критянами. «Казавшаяся некогда столь гордой слава финикиян все больше меркнет. Похоже на то, что финикияне везде шли лишь по следам более древних мореплавателей и сами вообще не были открывателями новых стран и морей».

Если финикийцы достигли Канарских островов, то могли совершать туда плавания регулярно. Ведь острова изобиловали красителями, которые можно было подмешивать в пурпурную краску при ее приготовлении. Недаром нумидийский царь Юба II именно там основал мастерскую по окрашиванию тканей в пурпур, и сами острова тогда называли «Пурпурными».

У этого предания есть и другая – страшная – концовка. По легенде, власти Карфагена, страшась, что Канарские острова захватят их соперники, решили скрыть дорогу туда, а для этого убить всех, кто поселился там. Они послали туда отряд воинов. Те напали на ничего не подозревавших жителей и всех их перебили.

в Избранное в Избранном из Избранного 0

Доброго времени суток, коллеги. Сегодня я публикую совершенно нетипичный для меня пост. Почему нетипичный? Ранее я уже публиковал посты с альтернативами, недавно вот родились посты с "диванной анатиликой". А сегодня, по просьбам коллег, я решил начать публиковать статьи на историческую тему. "Жертвой" станет история Карфагена, которую необходимо изложить вкратце, но как можно более ясно. Для простоты понимания все сказание будет разделено на отдельные статьи, складывающиеся в цикл. Вопросы религии и культуры будут рассмотрены отдельно.

Вступление

Еще когда я задумывался над альтернативой про Карфаген, закрадывались у меня мысли о том, что потребуется найти или написать сжатую его историю самому. А то ведь как бывает – начинаешь альтернативить на какую-то не шибко популярную тему, народ не в курсе деталей, и в результате и сам путаешься в деталях, и люди постоянно спрашивают, или просто машут рукой, мол, ну его нафиг, зануду и лентяя эдакого. Но если опубликовать перед этим хотя бы сжатую реальную историю, то появляется шикарная отмазка и повод попричитать над жестокостью мира и невнимательностью коллег на сайте – ну как так, я старался, я писал, а вы не читали, а вот теперь спрашиваете (плаксивая интонация прилагается).

Ладно, без шуток. Краткая история Карфагена, если я собрался его альтернативить, весьма полезна и для меня, и для моих возможных читателей. Последние хотя бы будут представлять, где там альтернатива, а где нет, я же просто окончательно разберусь в общей последовательности действий (как показала практика – даже после 3 прочтений могу все не запомнить, а вот если написать эдакое подобие статьи на эту тему – все запоминается очень даже неплохо). Да и людям, которые вдруг заинтересуются вопросом, будет что почитать. В конце концов, вся виденная мною история Карфагена была или слишком уж краткой, или растянутой до объемов хорошей книги. Я же попытаюсь сжать все до необходимого минимума, опустив лишние детали, но в то же время снабдив читателя достаточной информацией для составления общей картины происходящих в то время событий.

В написании этого цикла статей я прежде всего буду руководствоваться собственными взглядами, сформировавшимися у меня при изучении истории Карфагена. При этом серьезных источников будет использовано два – «Карфаген должен быть разрушен» Ричарда Майлза, и все остальное, что я не запомнил в силу фрагментарности извлекаемой оттуда информации. Книгу, кстати, рекомендую всем желающим – она радует критическим взглядом на многие моменты официальной истории, хоть и не лишена собственных спорных моментов. По возможности я буду давать различные возможные варианты развития событий там, где их ход не совсем ясен, а также буду подвергать критике явные перегибы со стороны официальной истории, при этом ничуть не навязывая свое мнение кому-то. Как и всегда, статья эта является «диванной», т.е. имеет форму сугубо моего ИМХО и личных впечатлений касательно озвученного вопроса, и потому озвученные мною тезисы могут сильно отличаться от реальности или официальной истории.

Вместо пролога

Римский акведук в Тунисе

Если кто-то хоть однажды посещал с туристическими целями такую страну, как Тунис, то он, возможно, видел руины старого акведука, который часто называют просто – Римский акведук. И хотя отдельные его участки разрушены, впечатляющий его внешний вид завораживает. Не меньше впечатляют и его цифры – длина 132 километра (вероятно, самый длинный акведук в античном мире), высота пролетов до 20 метров, количество подаваемой воды в сутки – 32 миллиона литров, или 370 литров в секунду. Для ее хранения в городе были сооружены массивные цистерны, часть которых сохранилась по сей день. Этот акведук вполне можно было зачислять в чудеса света – настолько он был величествен. Постройка этого гигантского комплекса, судя по всему, была проведена быстрыми темпами и закончилась в середине V века до н.э… Стоп, что? V век до нашей эры? А разве Рим владел Тунисом в V веке до н.э.?

Цистерны, в которых собиралась вода, получаемая по акведуку

А вот здесь, господа, мы имеем типичный пример античной истории, которая еще и усугубляется фольк-хистори. Ведь это так сложно – рассказать, что акведук был построен карфагенянами для своего великого города, а римлянами лишь реставрировался! А если рассказать – то под сомнение ставится и популярный тезис о том, что карфагеняне были дикими варварами, и ничего великого сотворить не могли. Нет, лучше пускай его строят римляне! Собственно, этот пример достаточно ярко описывает отношение к истории Карфагена. Не лучше положение было и в античности – сначала греки, а затем и римляне всячески принижали достоинства этого великого города, выставляя его жителей как жадных, коварных и жестоких варваров, недостойных стоять в одном ряду с ними, великими. Появилось даже выражение «Пуническая верность» – т.е. ничем не сдерживаемое коварство, которое чаще было свойственно тем, кто стер пунийцев из истории. В результате большинство не знают про Карфаген почти ничего. Некоторые, возможно, вспомнят что-то про Дидону и Ганнибала, и лишь немногие историки с многолетним стажем работы смогут рассказать что-то об этом городе, не претендуя при этом на однозначную верность своей информации. Причина тому проста – иной истории Карфагена, кроме как написанной его разрушителями, мы не имеем. И все же кое-какое представление о ней составить мы можем, хоть это будет и не очень просто – придется критически относиться к любой информации на эту тему, так как Карфаген, вероятно, стал первой в истории жертвой пропаганды, униженный, оболганный и забытый «историей» ради интересов других.

Так с чего же она началась?

Финикия и Ассирия – история сложных отношений

Примерно так представляют себе себе ассирийскую армию художники и историки. Впрочем, коллега Молоток может найти здесь великое множество косяков, я в этом уверен.

Историю Карфагена начинается задолго до даты его основания. И связана она сразу с двумя народами – финикийцами и ассирийцами. Первые были довольно спорным народом: им приписывают необычайную жестокость, массовые жертвоприношения (в том числе детей) и прочие отличительные черты истинных варваров. Однако если приглядеться к их истории, то мы не видим за ними каких-то особых завоеваний – финикийцы были народом торговцев и путешественников. Они первые вышли в море, также именно они связали торговыми путями Египет, Грецию и остальные части Восточного Средиземноморья. Их владения на земле редко бывали большими, сосредотачиваясь вокруг городов-государств.

А вот ассирийцы были абсолютно другими. У них было много различных особенностей, но прежде всего это был народ-воин, а если точнее – народ-завоеватель. Вся история Ассирийской империи полна войн, сражений и жестокости – города сжигались, люди уничтожались или продавались в рабство. Говоря об ассирийцах, сразу в голову приходят сожженные посевы, сотни колесниц и одна большая неудержимая военная машина . Если ассирийская армия подходила к чьим-то землям, то их жителям приходилось совершать сомнительный выбор – покориться завоевателям или погибнуть от их рук.

Однако в случае с Финикией ассирийские цари изменили своей обычной практике жестко подчинять соседние народы своей воле, и оставили финикийским городам-государствам достаточную степень личной свободы. Причина крылась в том, что Финикия была куда ценнее для ассирийских царей независимой (точнее, полунезависимой), ибо Ассирия потребляла в огромных количествах серебро и прочие металлы и товары, но не обладала навыками мореходов, и только Финикия могла обеспечить одну из величайших империй того времени всем нужным, будучи землей врожденных моряков. Причем в интересах финикийцев было расширение своих рынков и увеличение количества товаров – иначе их независимость просто перестала бы цениться агрессивным восточным соседом, после чего последовало бы прямое завоевание. Нельзя сказать, что это не было выгодно самим финикийцам, однако именно ассирийский фактор подстегнул этот небольшой народ расширять свою сферу влияния дальше на запад. Собственно, так началась финикийская колонизация.

Финикийская колонизация

Примерно так выглядел античный Тир, расположенный на островке. Столь выгодное в оборонительном плане расположение не раз заставляло захватчиков вести многолетние осады. Быстро город пал лишь единожды – когда к его стенам подступил сам Александр Великий.

Катастрофа бронзового века мало сказалась на нем, как и на других финикийских городах, более того – на время удалось избавиться от ассирийцев, которые переживали серьезный упадок, и финикийцы на фоне всеобщей разрухи процветали. Развивалась не только торговля, но и собственное производство – в частности, предметов роскоши. Финикийские города стали первыми производителями пурпурного красителя, изготавливаемого из моллюсков – его цена получалась весьма высокой, как и востребованность знатью различных народов. Изготавливались и более простые и дешевые товары – от керамики до инструментов сельского хозяйства и оружия.

Финикия не существовала в едином виде и была представлена несколькими городами-государствами. Нас интересует конкретно один из них – Тир. Основанный в XXVIII веке до н.э. , этот город спустя полтора тысячелетия стал одним из крупнейших финикийских городов, ее торговым лидером и влиятельной метрополией. Правили Тиром цари, которые считались потомками бога Мелькарта, которого позднее начали приравнивать к греческому Геркулесу . После возникновения Иудейского царства начинается сближение Тира с ним, причем сотрудничество оказалось весьма продуктивным и выгодным. Тир даже купил у царя Соломона за 120 талантов 20 поселений вблизи города, которые еще более возвысили позиции тирян в Финикии. Его влияние было настолько значительным, что другой крупный финикийский город – Сидон – стал фактически ему подчиняться; в это же время идет активная колонизация далеких земель. Строятся как постоянные колонии, которые позднее вырастут в города, так и небольшие торговые посты и фактории, которые должны были служить сборочными или перевалочными пунктами для торговли. Число колоний финикийцев к тому времени уже было достаточно большим – так, первую колонию в Африке, Утику, основали еще около 1100 года до н.э. Дошло до того, что старый порт в Тире не справлялся с оборотом товаров, и пришлось значительно его расширять. К тому времени из упадка начал выходить Египет, который уже давно был важным торговым партнером города, что еще больше увеличило степень процветания Тира.

Само собой, подобные успехи и повсеместное богатство финикийцев начали постепенно вызывать зависть. Более того, их торговые успехи и фактическая монополия на морях «давили» инициативы прочих народов, что не могло не вызывать негативной реакции купцов. Таким образом, плохое отношение к «алчным торгашам-финикийцам» начало формироваться примерно в это же время, а в сознании прежде всего греков начинает составляться стереотипное представление об этом народе. Хотя надо заметить, что в это же время начинается греческая колонизация, и вопреки всему колонисты этих двух народов часто помогали друг другу. Причин тому было несколько – прежде всего, отсутствие национальных предрассудков в это время, а также тот простой факт, что греческих и финикийских колонистов в то время интересовали абсолютно различные ресурсы, что позволяло кое-как разделять сферы экономического влияния.

Но из упадка начала выходить и Ассирия. В IX веке до н.э. ассирийский царь Ашшурнасирпал II нанес «визит вежливости» в Финикию, и он означал одно – Тиру, как и прочим городам, придется возвращаться к старым занятиям и кормить агрессивную империю серебром и прочими товарами. Требовалось также предоставлять флот для войн – былая боязнь ассирийцев перед Великим Морем постепенно сходила на нет. Новый поворот судьбы Финикии сложился в начале VIII века до н.э. – Ассирия завоевала Северную Сирию, которая до того была главным партнером Тира по поставкам серебра. Требовалось срочно искать новые источники этого драгоценного металла, что опять подстегнуло экспансию финикийцев на запад – отныне торговые успехи и выживание города были тесно связаны. Новый источник драгоценных металлов был найден на юге Испании, в земле, носившей общее название Тартесс . В этом регионе начинают основываться новые колонии финикийцев, главной из которых стал Гадир (современный Кадис). Значительное удаление колоний от метрополии вызывало высокую степень независимости местных городов, однако они продолжали признавать верховенство Тира. Во многом этому помогал культ Мелькарта, главнейший как и в Тире, так и в Гадире – ведь цари Тира являлись его наследниками, и поклонение Мелькарту приравнивалось к службе им.

В результате этого по Средиземноморью протянулись нити финикийских торговых путей. Учитывая технический уровень кораблей того времени, требовалось построить также множество новых факторий и перевалочных пунктов, где можно было бы перенаправлять потоки товаров в нужные регионы. Исключительно выгодными в этом плане выглядели западная Сицилия и север Африки, точнее та ее часть, которая ныне называется Тунисом.

Основание Карфагена и судьба финикийских колоний

Куда ж Карфаген без Элиссы-Дидоны? А никуда! Правда, эта картина показывает нам, что Элисса-Дидона без Энея тоже никуда, но эта история – миф (Троянскую войну и основание Карфагена разделяли века), так что просто наслаждаемся мастерством художника.

Вероятнее всего, место для будущего крупного города, который должен был стать связующим звеном с Востоком, Западом и Севером Средиземноморья, было выбрано заранее. Какое-то время роль такого перевалочного пункта могла выполнять Утика, однако по непонятным причинам ее местонахождение считалось недостаточно выгодным. Собственно, есть подозрения, что на месте Карфагена еще до его основания существовала какая-то фактория, а то и целая крепость финикийцев, которая могла носить название Бирса – однако доказательств этому, увы, нет. Что можно сказать точно – выбор места для основания города не был случайным.

Я не буду углубляться в теорию основания самого Карфагена – по той простой причине, что этот момент я уже рассматривал ранее, в . Добавлю лишь, что основание города могло быть запланировано заранее, как заранее понималась и его исключительная важность в качестве связующего звена между несколькими торговыми регионами. Это толкает на мысли, что группа колонистов Элиссы (Дидоны) могла быть вовсе даже не диссидентами, высланными из Тира, а специально набранной группой людей, важность задачи которых характеризует назначение сестры царя во главе всей экспедиции. Впрочем, это лишь версия – лично я больше верю все же в вариант высылки диссидентов во главе с Элиссой.

Город был основан предположительно в 814 году до н.э., альтернативной датой выступает 824/823 гг. до н.э. Впрочем, правильными вариантами могут быть оба – вторая дата выступает в качестве даты высадки поселенцев, а первая – в качестве даты официального основания города, связанного с окончанием постройки храма Баала. Судя по всему, Карфаген пользовался поддержкой метрополии первое время своего существования и платил дань местным племенам ливийцев – а точнее, выплачивал арендную плату за земли, на которых он располагался. Исключительное положение города на пересечении не только торговых путей, но и культур сделало его чрезвычайно привлекательным местом поселения для всех народов: в него приезжали греки, этруски, египтяне и прочие, формируя многонациональное население города. Рос он по меркам того времени достаточно быстро – уже к середине VIII века до н.э., т.е. спустя чуть менее чем 100 лет после своего основания его население достигало около 30 тысяч человек, делая его уже на тот момент, вероятно, самым большим городом Западного Средиземноморья. Уже к началу VII века до н.э. город обладал внушительными укреплениями, включавшими в себя стены и валы. В процессе развития планировка города не раз менялась в целях рационализации, в результате чего Карфаген получался весьма гармоничным и хорошо организованным городом, в отличие от Рима до Нерона.

Особо важной проблемой при отсутствии серьезных владений вне города становилось снабжение продуктами питания, и в роли городской житницы выступила Сардиния, на которой как раз в это же время начало развиваться сельское хозяйство. В будущем это даст спорный эффект. С одной стороны, чрезвычайно благоприятные условия земледелия на Сардинии вкупе с умениями финикийцев создадут сверхэффективное (по тем меркам) аграрное производство на острове, способствуя его развитию. Но с другой стороны – развитие сельского хозяйства собственно в Африке будет фактически стоять на месте, и «аграрный бум» в этих местах начнется лишь после утери Сардинии после Первой Пунической войны.

А Тир тем временем шел по своему тяжелому пути. В 730-х годах ассирийский царь Тиглатпаласар III нарушил традицию своих предков и грубо вмешался во внутренние дела Тира, отстроив таможни и обложив торговцев податями. Само собой, это негативно сказалось на самом городе, и увеличило отток населения в колонии, где ассирийское влияние сохранялось на уровне слухов. Тиру перестал подчиняться Сидон, а потом и купленные некогда у царя Соломона города объявили о своем неподчинении Тиру – и Тир ничего не мог с этим сделать. В VII веке был нанесен новый удар – ассирийцы сильно ограничили финикийскую торговлю с Египтом, лишив их важного торгового партнера. При этом колонии запрет на торговлю просто игнорировали, что улучшило их положение и усложнило экономическую ситуацию в метрополии. Тир оставался формально независимым, в отличие от других финикийских городов – Библа и Сидона, но эта независимость работала уже против тирян. Город приходил в упадок. Наконец, случился коллапс торговой ценности серебра – Ближний Восток настолько насытился этим металлом, что ценность его упала, что нанесло еще один удар по экономике Тира. Тем не менее, Ассирии пока было выгодно оставлять Тир полунезависимым - это позволяло хоть и иллюзорно, но все же контролировать его колонии. Но и сама Ассирия клонилось к упадку, а вместо нее уже были готовы появиться новые государства. Как влиятельная метрополия Тир был "добит" вавилонским царем Навуходоносором II, осаждавшим город в 585–573 гг. до н.э. Тир был полностью включен в его государство, старые торговые пути разрушились. Это вызвало экономический кризис в колониях – многие фактории оказались покинутыми, снизился торговый оборот между городами. Сами колонии обрели фактическую независимость, при этом формально признавая верховенство Тира, но уже предпочитая вести себя без оглядки на него.

При этом колонии Центрального Средиземноморья от кризиса пострадали очень слабо. Исчезновение тирских торговых кораблей открывало богатые перспективы перед ними, как и богатства неосвоенных территорий поблизости. Поодиночке финикийские колонии существовать долго не могли, имея множество агрессивных врагов в округе . Такие условия стали идеальными для возникновения новой торговой сверхдержавы, и вопрос был лишь в том, какой город возьмет на себя ее создание. Единственным достаточно сильным кандидатом на эту роль являлся Карфаген.

Примечания

1) Приводится также цифра в 141 километр.

2) По крайней мере, так нам обычно представляют ассирийцев. Я бы копнул эту тему поглубже, но речь сейчас не о них.

3) Период перехода от бронзового к железному веку, отличающийся резким упадком культуры, быта и разрушением многих великих держав того времени.

4) Оценка дана по Геродоту, а тот брал дату основания Тира у тирских же жрецов.

5) Синкретизм вполне естественен для античных религий – вспомните хотя бы Александра в Вавилоне или Птолемеев в Египте.

6) На финикийском Таршиш.

7) Под Севером подразумевается Тирренское море и Сардиния – в то время весьма ценные торговые регионы.

8) Подразумеваются местные племена. В Африке это были ливийцы, нумидийцы и мавры, на Сицилии – местные аборигены и греки, на Сардинии – нурагийцы, в Испании – иберийцы и кельтиберы. Несмотря на то, что финикийцы обычно пытались наладить мирные отношения с местными жителями, те не всегда воспринимали такое соседство благоприятно.